– Но я забыл о долге гостеприимства!
– спохватилсяхозяин дома. – Что
предпочтёт твоя милость– нааш
или вино?
– Если можно, вино, – отозвался
Гарраш, прикинув, что нааш пришлось бы заварить, остудить и
медленно пить. А он всё-таки не хотел затягивать свой визит в этот
дом.
– Подай вина! – возвысил голос Крайт
Рокенно и тут же вернулся к прерванному разговору: – Увы,
скульптура, которую я мечтал сделать жемчужиной моей коллекции, мне
не достанется.
– В самом деле? Почему?
– У меня её перехватили.
– Неужели на Фетти есть человек,
способный перебить цену самому Крайту Рокенно?
– Есть, но не на Фетти.
– Ты о короле, уважаемый?
– Нет, я про алонкеев.
– А! Эти всегда
получают то, что хотят.
Откинулась золотистая портьера. В
комнату бесшумно скользнула женщина средних лет в тёмном платье и
тёмном покрывале, наброшенном на
голову. Она поставила на столик
перед гостями поднос, на котором стояли два бокала и кувшин, и
бросила на Рокенно вопросительный взгляд. Тот махнул рукой: мол,
иди...
Женщина исчезла так же бесшумно, как
и появилась.
– По энирскому обычаю,твоя милость,каждый наливает себе сам, – объяснил хозяин, берясь за кувшин. – Так о чём я говорил?.. Ах да, статуя моей
мечты... Я сделал глупость. Затянул торговлю... Ты здесь недавно,
господин мой. Но, может быть, слышал о великом резчикеШе́гу-Ра?
– Слышал, но немного.
– Как и подобает гению, Шегу-Ра
капризен. Я трижды предлагал ему отличные деньги – просто
удивительная статуя, вчеловеческий рост, из грушевого дерева. Но
нахальный шаути отвечал, что хочет оставить эту вещь себе. Я на
некоторое время оставил его в покое. Думал: пусть он поразмыслит
над моим последним предложением, кто ещё ему столько даст? И
упустил время. Кто-тонащебеталпро
эту великую работу алонкеям.
Воттот пиктрис, что
пришёл за данью... жаль, не
утонул впути! Сборщик, фэй
Донато, заявил, что произведение
искусства перейдёт в личное
владение Нулла. И ратуша выкупила статую у Шегу-Ра, причём за куда
меньшие деньги, чем дал бы я!Я
попробовал было заказатьжабе
копию, но он наотрез отказался. Мол,ни один шаутидважды одну работу не делает.
– Вот как?– вскинул голову Гарраш. – Но тогда я видел эту
статую! Ведь мой гарнизон, мои люди охраняют склад, где и древесина
синей пальмы, и это чудо... Да, конечно, помню! Суровая дама!
Смотрит на тебя так, словно прикидывает, как бы половчее оторвать
тебе голову.