кулаки чешутся. Убийства
–редко, из ревности или по
нечаянности. Вот одного торговца родня отравила ради наследства...
оно, конечно, злодейство, а
всё-таки делодомашнее.
Грабежи... это не у нас, это в лесу на дорогах. В самом Энире разве
что пьяного к стене прижмут да карманы обчистят, если никто не
видит.А если творились дела
похуже, то незаметно, скромно так. Как подо льдом ходит рыба –
сверху не углядишь.Словом,тишина и
спокойствие...до тех пор,
пока не убили старого
лекаря. Но тут нагрянула
комиссия из столицы, поменяла градоначальника – и снова тишина,
снова спокойствие... Подождите,
у меня нааш готов.
От котла над очагом и впрямь
расходился пряный запах, который не спутаешь ни с чем.
Гекта поднялась из-за стола.
Прихватив котелок тряпкой за край, сняла его с огня. Взглядом
пошарила по полкам:
– Вот незадача, у меня чашек всего
четыре. Что ж, дело хозяйки – уважить гостей, а самой и потом
можно...
– А давай, бабушка, мы вдвоём из
одной чашки, – быстро сказалаАйри.
– Давай, – легко согласилась
старуха. Видно, ей не хотелось ждать своей очереди. А глиняные
неуклюжие чашки с выдавленными на боках рисунками были большими,
обычно из таких нааш не пьют.
Все притихли, вдыхая аромат, пока
хозяйка разливала по чашкам густую зелёную жижу.
Нааш, любимец богачей и бедняков! Не
пьянит,но соперничает с вином.
Горьковатый, терпкий, иногда чуть пощипывающий язык (у каждого
торговца свой рецепт травяного сбора), нааш прояснял ум, укреплял
дух, утром придавал бодрости, вечером помогал сбросить дневные
заботы и с лёгким сердцем отойти ко сну.
Хозяйка поставила чашки на стол.
Никто к ним не притронулся. Все выжидали, пока напиток слегка
остынет и полностью раскроет свой вкус.
Гекта огляделась – уже стемнело!
Взяла с полки тростниковую свечу, зажгла от очага, вставила в
железный светец и снова села к столу.
– Так о чём я?.. А, да! Почти все «вольные птички» упорхнули
в лес, но трое остались в городе. Их главного все называют
Снерк.
Эшшу уже потянулся за чашкой. Но,
услышав последние слова, отдёрнул руку и спросил
тревожно:
– Неужели есть человек, который
терпит, когда его называют Снерком?
– Он сам себя так величает, –
кивнула Гекта.
– Но тогда... тогда, наверное, он
очень плохой человек?
– Не знаю, как ты догадался,
–заухмыляласьстаруха, – но угадал верно.