– Но я сроду не выступал! И вот так,
сразу... – вздохнул Стайни.
– Почему – сразу? Мы с утра на
рыночную площадь не попрёмся.
Утро – для циркачей время неподходящее. Народ в работе, в хлопотах, все занятые
и злые, никому не до веселья. Ребятишки будут вокруг нас прыгать,
но откуда у ребятишек деньги? А ближе к вечеру,когда у работяг на руках будет дневной заработок,
на нас в охотку поглядят. Купят свой кусочек веселья и счастья. Так
что быстро валите спать. Рано утром я вас подниму. До обеда будете
репетировать, а мы с бабушкой попробуем поярче разукрасить вашу
одёжку.И ещё надо купить
немного краски. Отец перед смертью велел замазать на повозке его
имя и написать просто «Цирк Шарго».
Она твёрдо,командноглянула
снизу вверх на Эшшу и Стайни, каждому из которых была по
плечо:
– Будем работать, парни!
– К нам, добрые жители Энира! К нам,
красотки-молодки, почтенные старцы и их беспутные внуки!Эй-эй-эй, к нам скорей! Никак не
получается стать богатыми, так будем хоть весёлыми! А там и удача
подвалит – она весёлых людей любит!Стар и млад, бросай дела – зря я, что ли, к вам
пришла?
ГолосАйризвенел над
толпой. Девочка стояла на повозке. Страусиха была уже выпряжена и
поставлена в загон. На повозкус
надписью «Цирк Шарго»положили
доски. И теперь с этой «сцены» маленькая актриса зазывала
публику.
Когда девочка замолкала, чтобы
перевести дыхание, в дело вступал Стайни. Он сидел у колеса на
откинутой приступочке. В руках – лютня, у ног – барабан.
Лютня была не такой, как та, что
осталась дома, на Тайрене. Эта – больше, звук резче, звонче,
грубее. Стайни не сразу к ней приладился.
Барабан и вовсе был незнакомый,
странный. Он стоял в железной рамке, и бить в него надо было ногой.
На носок башмака надевался
специальный деревянный колпачок, и каждый пинок по барабанной шкуре
получал звонкий, гулкий отклик. На рамке было закреплено что-то
вроде погремушки, и если пнуть барабан ближе к рамке – получишь не
только звук удара, но и громкий сухой шелест.
Айриутром поставила эту штуковину перед Стайни,
сказала: «Пустяки, и ребёнок
научится!» – и умчалась мастерить наряды. А новоявленный циркач всё
утро приручал барабан. Оказалось, инструмент не так прост: может
издавать звуки глухие и звонкие, громкие и тихие. Как ни странно,
они неплохо сочетались со звоном лютни.