Этого уже не узнаешь. Но так странно
думать, что любой из зрителей в этой толпе может быть твоим
родственником! То есть, конечно, любой вайти.
А здесь почти все зрители – вайтис.
Стайни увидел только одного шаути – пожилого рыбака, с любопытством
наблюдавшего за циркачкой.
А та подхватила лежащую на досках
палочку с привязаннойк ней
широкой золотой лентой. Взмахнула палочкой – и лента зажила
собственной жизнью. Она свивалась в кольца у ног девочки, парила
над её головой, вычерчивала яркие зигзаги в такт мелодии, которую
вела лютня (барабан помалкивал, притих, ждал своего
часа).
Стайни помнил слова девочки: «Я
работаю, чтобы разогреть публику. После меня выступит Эшшу – вот
тогда и будем собирать денежки!»
Этот номер оба парня разучивали
почти весь день. А надо бы дольше, он сложный...
Айрихотела, чтобы Эшшу показал зрителям танец,
увиденный ею в тростниках, – текучий, плавный,
изящный. Но шаути отказался
наотрез. Отстучал ладонями на досках крыльца странный ритм, рваный,
неровный. И потребовал, чтобы Стайни это сыграл. Получилось не
сразу, а потом парни почти до самого отъезда срабатывались,
пытались слаженно вести странную пляску спрыжками, кувырканием и дёрганой мелодией. Причём без змеи. Эшшу не пожелал зря
мучить бедное существо. Он пообещал, что позже поймает речную
гадюку – и с нею будет лучше.
Эшшу действительно сбегал к реке с
глиняным горшком, а когда вернулся – сказал: «Мне
повезло...»
Стайни закончил «мелодию
ленты».Айриграциозно раскланялась передпубликой и под одобрительные крики легко соскочила
с повозки.
Эшшу замешкался – вероятно,
развязывал ткань на горшке.
А когда вспрыгнул на доски – зрители
разом замолчали. А Стайни пропустил барабанный удар.
Не только потому, что над толпой
встал необычный, по-своему красивый и ничуть не нелепый
человекв яркой одежде и
впечатляющей чёрно-красной
маске. Но и потому, что над головой на вытянутых руках он держал не
какую-нибудь речную гадюку, а огромного синегосмертозуба!
«Да как эта тварь в горшке
поместилась... да что же теперь... от её укуса бык сдохнет...» –
метались в голове Стайни панические мысли.
И тут он поймал взгляд Эшшу –
холодный, строгий. Взгляд-приказ.
Пальцы сами коснулись
струн.
Музыка привела в чувство всех вокруг
(и самого музыканта).
Ну змея и змея... от циркачей всего
можно ожидать!