Она видела, что покупатели начинают
горячиться.
— Quingenti[2]! — выкрикнул грузный
ланиста, для верности взмахнув хлыстом.
Она не ведала, откуда всё это знает.
Когда и как ей могло открыться, что «ланиста» означает содержателя
школы гладиаторов? И что такое вообще «школа», и кто такие
«гладиаторы»?
— Sescentī[3]! — немедля подняла цену
женщина под вуалью.
— Sescenti quinquaginta[4]! — хором
выдали молодые люди, обнявшись.
Бородатые гномы дружно ухмыльнулись,
весьма недобро поглядев на парочку.
— Septingenti[5].
Ланиста крякнул.
—Septingenti viginti[6] и ни
сестерция больше!
Молодые люди разом надули губки.
— Septingentas quadraginta[7].
Женщина под вуалью подняла палец,
требуя времени.
— Octingenti[8]! — дружно рявкнули
гномы.
Ланиста присвистнул.
— Да на кой она вам, эта орка?!
Бородачи ухмыльнулись, торжествующе
глядя на остальных.
Юнцы состроили гримаски,
разочарованно вздыхая.
Женщина с вуалью наконец опустила
руку.
— Nongenti[9], и большего тебе,
Друзус Консентиус, никто не предложит!
Купец по имени Друзус Консентиус
выжидательно уставился на остальных участников торга.
Однако ланиста уже уходил,
раздосадованно маша хлыстом; молодые люди, обиженно фыркая,
помогали один другому забраться обратно в паланкин — рабы готовы
были поднять его на плечи.
Двое гномов уставились на женщину под
вуалью так, словно она только что увела у них из-под носа особо
крупный самородок.
— Nongenti decem[10], — проскрипел
наконец один из них.
— Mille[11], — сказал вдруг ещё один
голос откуда-то сбоку.
И гномы, и женщина разом
повернулись.
Там стояли четверо. Плечистый
мужчина, крепко сбитый, с наголо бритым черепом, на котором,
изгибаясь, свились вытатуированные драконы. Женщина, покрытая,
словно плащом, густым потоком медово-золотых волос, доходившим до
самых пят. Ещё один мужчина — без особых примет, стройный, среднего
роста, завернувшийся в богатый белый плащ с золотой оторочкой; и,
наконец, последний, четвёртый член этой странной компании — средних
лет, худощавый, слегка горбоносый, загорелый, в одежде, что
напоминала одеяния самих Драконоголовых в летнюю пору: порты до
колен да рубаха, перепоясанная по-гномьему, широким поясом со
множеством карманов, карманчиков и привешенных сумок-зепей.
«Mille» произнёс именно он.
Бритоголовый ухмыльнулся и хлопнул
сказавшего по плечу. Неприметный слегка улыбнулся, как бы в
некотором удивлении. Женщина осталась бесстрастной.