Она теперь не сама по себе, она
теперь вещь, принадлежащая этому странному человеку; надо ожидать
его приказа.
Чародей кашлянул, повернулся.
— Как тебя звать? — спросил он на
всеобщем.
— У меня нет имени, хозяин.
Лоб его пересекли морщины.
— Как это «нет имени»?.. Ах да,
прости. Для своего клана ты умерла, а мёртвым имена не положены.
Хорошо, поведай мне, как звали тебя… до всех этих событий?
Она заколебалась. Мёртвые, даже если
они ещё ходят по земле, не должны вслух произносить своих имён,
если не хотят навлечь гнев смотрителя чёрных палат, могучего
Гарзонга. Но, с другой стороны, — это её хозяин, и воля его превыше
всего на этой земле.
— Шаарта ар-Шурран ас-Шаккар из клана
Тёмного Коршуна.
Волшебник кивнул.
— Возьми своё оружие, храбрая Шаарта.
Бери-бери, не стесняйся. Я знаю, что ты никогда не обратишь его
против меня. Но прежде — я хочу услыхать твою клятву.
— Клятву, хозяин?
— Да. Клятву верности, — голос его
сделался суров, но злости или раздражения в нём не слышалось. —
Клятву верности, ибо отныне ты служишь мне, но не клану Тёмного
Коршуна.
— Но, хозяин… — она растерялась. —
Мне неведомы слова…
— Встань на одно колено, —
распорядился чародей.
Орка повиновалась.
— Повторяй за мной, — хозяин вдруг
заговорил на её родном языке. — Повторяй клятву!..
Слова он выговаривал недостаточно
чётко, не хватало глубокого рыка, присущего лишь истинному орку, но
ей было приятно. Она повторяла, почти не слыша и даже не понимая,
зачем всё это. Маг не знает, что, если Драконоголовые служат — они
служат до самой смерти, и нет такой силы, что заставила бы их
изменить данному слову?
Тем не менее она старательно
повторяла всё, что он произносил.
Чародей же мало-помалу замедлял речь
и, дослушав до конца, замер, пристально вглядываясь в орку.
— Посмотри на меня, — произнёс на
всеобщем.
Она подняла глаза. Чародей чуть
склонил голову, едва заметно усмехнулся.
— Я напрасно тратил время, да?
Ставить под сомнение слово Драконоголовых — глупо, да вдобавок ещё
и оскорбительно, так??
— Мой хозяин не может меня оскорбить,
— ровно сказала она, и это было истинной правдой. — Оскорбить может
низший или равный. Высший лишь изъявляет неудовольствие или
гнев.
— Хорошо. Бери оружие, снаряжайся,
Шаарта. Очень скоро нам предстоит дальний путь.
— Да, хозяин. — И, после паузы: —
Хозяин. Обычай разрешает тому, кто служит… Могу ли я вопрошать
тебя, хозяин?