— Спасибо. Вкусная клубника, —
поблагодарил Кйорт и также вышел во двор, прихватив миску с
собой.
Во дворе уже все было готово к
поединку. Гудела толпа, образовав вокруг дуэлянтов круг. Те,
оставшиеся в одних штанах, заправленных в сапоги, и в белых
рубахах, стали боком к солнцу, дабы ни у кого не было преимущества.
Крепкий телосложением плотник неуклюже рассекал воздух зазубренным
узким мечом. Без сомнения, на кулаках он бы легко справился с
противником. С мечами же все было наоборот. Надеяться на то, что
профессиональный фехтовальщик выронит оружие, не приходилось.
Гибкий, как змея, Кракауэр несколько раз крутанул «мельницу» и
замер в ожидании сигнала. Повисло напряженное молчание, секундант
Кракауэра готовился взмахнуть шляпой.
— Господа, — послышался голос. —
Господа!
Кракауэр чертыхнулся. В круг вошел
никому не известный человек, в его руке сверкал гранями на вид
первоклассный боевой меч: клинок больше аршина, зауженный к концу,
с необычным эфесом длиной в треть лезвия.
— Господа, — повторил он еще раз, —
раз уж тут намечается драма, или — кому как угодно — трагедия, или
комедия, то удовольствие надо потянуть. Что ж будет смотреть, если
этот ржавый гвоздь, — Кйорт концом аарка указал на оружие в руках
юноши, — переломится после первого выпада или разлетится под
княжеской сталью? Ведь у господина офицера княжеская сталь?
Офицер неохотно кивнул.
— С вашего позволения, я дам этому
юноше свой меч. Он не так хорош, как у господина офицера, да чуть
тяжелее, наверное, но сможет продержаться дольше и доставит нам
удовольствие.
Толпа зашевелилась, потом послышался
выкрик:
— Давай! Чего уж там!
Одобрительный гул толпы поддержал
одиночное согласие. Секундант офицера подошел ближе, осмотрел
оружие и вопросительно глянул на Кракауэра: предлагаемый меч имел
преимущество перед легким узким клинком офицера. Тот
пренебрежительно скривился и махнул рукой — подобным оружием еще
надо уметь владеть, иначе это просто железная дубина.
Кйорт развернулся к Брэтту и протянул
ему аарк рукояткой вперед.
— Бери же, — поторопил он юношу,
говоря тихо и быстро, — бери, пока они не передумали и просто не
распороли тебя, как мешок фасоли.
Плотник бросил переданный ему кем-то
старый меч и решительно схватил рукоять аарка. Резкая боль пронзила
руку. Он вскрикнул и невольно хотел отбросить оружие, но оно словно
приросло к ладони. Присосалось множеством маленьких зубастых
пастей. Брэтта бросило в жар, потом в холод, между лопаток потекла
холодная струйка пота. Пальцы сами собой все крепче и крепче
сжимали рукоять. Боль постепенно утихала. Лишь холодное покалывание
пробегало по руке. Кровь, прилившая к лицу, отхлынула, и плотник
стал бледен, а в глазах замелькал страх: он готов был поклясться на
Священном Писании, что увидел, как лезвие меча изменило форму. Оно
сузилось и слегка вытянулось, заострились края, словно оружие само
готовилось к бою с небронированной целью. «A-а-а-lvei, будь
сосредоточен и спокоен, и мы изопьем крови сегодня», — послышался в
голове юноши голос. Он оглянулся, думая, что это говорит
незнакомец, давший ему оружие, но тот уже сидел на низеньком
табурете и накалывал вилкой клубнику. Заметив, что юноша смотрит на
него, ободряюще помахал вилкой с ягодой.