— Я не ряжусь. И я не спаситель. Я
почти наверняка знаю, кто убийца, но доказать не смогу, — Лайко
снова усмехнулся, — а без доказательств идти против таких людей
невозможно.
— Не понимаю, — прищурил глаза
Лесли.
— Мне заплатили, чтобы я тебя
схватил, — бросил Лайко, — и заплатили хорошо. Но дело не в
деньгах. Когда тебя просит о чем-то Призрак, то это не просьба —
это приказ.
— В стиле «Крыльев ворона», — пошутил
гвардеец, но по серьезному лицу собеседника понял, что угадал.
— И я был одним из них, — желваки на
лице Лайко вздулись, но тотчас разгладились, — и именно я вынужден
был подставить Призрака, но тот выжил. И теперь он — брат Хэйл. И я
не знаю, на что он способен теперь!
— В смысле? — шепотом спросил Лесли,
пораженный откровенностью похитителя.
— Призрак был лучшим. Несколько раз
его пытались лишить жизни самые разные люди. Подсылали к нему
бойцов, отравителей, ведьм, но все без толку. Всех их Призрак легко
устранял. И из ловушки, устроенной мной, он не мог выбраться, но
выбрался. Он вернулся из Мертвого Королевства.
— Этого быть не может! — недоверчиво
обронил пленник.
— Может. Я встречал людей, побывавших
далеко за пределами Немолчания. Пока тела их были мертвы, душа
шагала по тропинке иных Миров. И когда она возвращалась, то тело
обретало всяческие таланты. Кто-то начинал слышать духов, кто-то —
видеть в темноте, кто-то мог воспламенить предмет взглядом.
— Это одержимые, — отрезал Лесли, —
если церковь уличит в подобном, то костра не избежать.
— Этот избежит. Он служит кардиналу.
Ты еще об этом помнишь? И я скажу тебе больше: именно эта мразь,
Призрак, убил королеву. Но он всего лишь бойцовский пес. Науськал
его хозяин.
— Кардинал, — прошипел Лесли.
— Кардинал, — согласился Лайко. — К
сожалению, это лишено всяких доказательств и смысла, ибо кто
способен пройти сквозь стену?
— Хочешь сказать…
— Хочу сказать, что человек, который
попросил тебя поймать, очень опасен.
— Но ты…
— Я не собираюсь просто так тебя
отдавать ему.
— Не говори загадками, — Лесли начал
закипать, — говори прямо, что надо!
— Скажу, — Лайко поерзал на табурете.
— Призрак не забывает своих обидчиков, и даже его слова, что он мне
верит, ничего не значат. Мне пришлось уйти из организации. Бросить
положение и свою власть, когда я узнал, что Призрак спасся. Я
рассчитывал, что эти действия убедят его, будто меня тоже
подставили. Получилось. Он, видимо, не мог поверить, что я после
предательства не таюсь по дальним закоулкам Немолчания. Но Призрак
не тот, кто забывает обиды. Он меня пощадил, но насколько он будет
милосерден, я не знаю. Да и мало ли, кто-то раскроет ему глаза на
истинного предателя? Я не могу так рисковать. К тому же после того,
как я выполню его просьбу и передам тебя на растерзание, вдруг он
захочет убрать следы, как делает обычно? Нет. На такое я пойти не
могу. И это единственный выход.