— А если я сдам тебя? — Лесли
исподлобья глянул на похитителя. — Авось мне с этого сделается
какое попущение?
— Можешь попробовать. Только, уверяю
тебя, ничего путного из этого не выйдет. Да, ты погубишь меня, но
себя не спасешь. Призрак не сентиментален.
Лесли задумался. Похоже, выбора-то у
него нет.
— Я согласен, — обронил он.
— Молодец, на вот, выпей, — Лайко
достал из рукава небольшую склянку с желтоватой жидкостью и
добавил, заметив немой вопрос: — Это дурша — особый настой на
травах. Он избавит тебя от боли… на время. К приходу Призрака
действие прекратится, и тебе будет больно. Но ты пересилишь
боль.
Склянка по дуге перелетела к
пленнику, Лесли поймал ее и недоверчиво глянул на Лайко:
— Он запрещен.
— Дурак. Пей сейчас, — последовал
резкий, словно удар плетки, приказ, — через несколько часов
действие зелья прекратится.
Лайко поднялся и вышел. Лесли
выдернул зубами пробку и настороженно понюхал. Пахло травами и
чем-то свежим. Видно, делал настой настоящий мастер, а не простой
школяр. Снова скрипнула дверь, и в погреб зашли двое коренастых
парней, хмурых, но без жестокости или злости в глазах. Они просто
пришли сделать свою работу. Лесли одним глотком выпил дуршу и
почувствовал, что снова проваливается в ночь.
21.
В этот раз Лесли проснулся сразу, как
услышал позвякивание ключей: за ним пришли. Именно пришли.
Почему-то он точно знал: не принесли еды, не заглянули для новой
откровенной беседы, а пришли. Вернее, пришел. Призрак. Учащенно
забилось сердце, но внешне никто бы не догадался, что капитан
очнулся. Уже в который раз послышался скрип.
— Вы его не убили случаем? — спросил
тихий простуженный голос.
— Он хороший боец, — ответил низкий
голос справа.
— Одному нашему череп проломил, —
добавил другой слева.
— Идти сможет? — вновь хриплый.
— Сможет, сейчас очнется, — справа
послышался легкий свистящий звук.
«Княжеская нагайка», — догадался
Лесли, внутренне напрягаясь и ожидая болезненного удара.
— Спрячь, — властно произнес хриплый.
— Хватит с него. Не тащить же мне его.
Лесли только сейчас понял, что у него
болит и ломит все тело. Жгучими пульсирующими полосами боль
прокатывалась по лицу, ногам, рукам.
Чья-то рука коснулась его подбородка,
приподнимая лицо. Лесли открыл глаза. Правый глаз затек и
открывался плохо: мешали запекшаяся кровь и большой набухший
синяк.