— Отступать, не ломая рядов! Отступать и
не ломать рядов несмотря ни на что! Отходим к горной тропе!!!
Вот он момент, когда от меня как
полководца уже ничего не зависит. Ибо если сейчас ничего не
предпринять, пешцы сельджуков завершат наше окружение и
окончательно застопорят движение назад, к спасительному подъемы в
горы. Сейчас их нужно отбросить, отбросить любой ценой, или ляжем
здесь все!
— Добран, Дражко, готовы?!
Глаза братьев-ободритов яростно
сверкнули, и воины согласно склонили головы, одновременно
потянувшись к рукоятям мечей. К слову, мои ближники не просто
личные телохранители, они еще и десятники отборных рубак-варягов,
неотступно сопровождающих меня в походе. Всего два десятка — не так
чтобы очень много. Но сейчас ход боя может переломить и столь малая
сила — как соломинка хребет перегруженному поклажей верблюду. По
крайней мере, я на это надеюсь.
— Тогда за мной!
Небольшой отряд северян, прижавшихся к
самым скалам, бодро побежал вслед за мной — да и бежать тут совсем
недалеко. Лучники живо расступаются перед нами, открывая дорогу на
ходу сбивающимся в клин варягам.
— Святой Ола-а-а-ф!!!
Полурев-полуклич варанги стал последним,
что услышали ближние к нам гулямы. Яростно и часто засверкавшие
топоры и мечи обрушились на мусульман, не ожидавших столкнуться со
столь свирепым противником. Всего за несколько мгновений камни
окрасились кровью десятка павших рабов... Я же чуть отстал от
телохранителей, не позволяя горячке боя увлечь себя раньше
времени.
— Десятники, стройте лучников! Бейте по
прорывающимся! Не дайте нас обойти!!!
Командиры стрелков зычно зарычали на
воев, наводя среди них порядок. Между тем клин варягов, отбросив
гулямов дружной атакой, распался, растянулся в тонкую цепочку
воинов, пытающуюся на щитах удержать многочисленных врагов. Но вот
слева один из северян пал, пораженный в голову узким копейным
наконечником. В брешь между варягами и бойцами пятой шеренги
фаланги, взявшихся за топоры, тут же прорвалось трое гулямов.
— Бей!!!
Привычный боевой клич я проревел для
самого себя, преградив путь сельджукам. Под стремительный и сильный
удар копья заученно подставляю сердцевину щита, отводя наконечник в
сторону, и рывком сближаюсь с гулямом, не позволяя ему вновь
воспользоваться опасным на дистанции оружием. Загорелое лицо
мусульманина исказилось в яростном оскале, он выпустил из пальцев
древко, одновременно закрыв грудь и голову щитом. Чуть присев,
ударом от себя я пробороздил острием нижнюю часть живота
противника, светлая харалужная сталь с легкостью разрубила
кольчужные кольца на три пальца ниже кромки щита.