В этот момент в нас с Женей, моим напарником, взыграли амбиции,
и, вместо того, чтобы поделиться своими подозрениями с коллегами и
руководством, мы решили раскапывать новое направление
самостоятельно. Я жаждал доказать всему миру и самому себе, что
кое-чего стою.
Копали мы долго, распутывая оказавшийся в наших руках клубок
даже не по ниточке, а по одному волоску. Кукольник, тем временем,
подкинул нам еще два трупа, которые прекрасно вписались в
разрабатываемую нами версию, и дальше дело пошло уже быстрее.
-Неужели подобный вариант не рассматривался в ходе официального
расследования? – удивился я.
-Почему же, рассматривался, - хмыкнул Овод, - в дело шли все
мыслимые и немыслимые предположения и догадки, просто им уделялось
гораздо меньше внимания, нежели основной версии. Рано или поздно,
но или Кукольник оступился бы, или на какого-нибудь следователя
снизошло бы озарение. Это был вопрос времени, мы лишь успели раньше
других…
-Так чего же вам удалось добиться?
-Если вкратце, то мы его, наконец, вычислили. Кукольник был
очень умен, дьявольски хитер и изобретателен, но и мы оказались не
промах. По крайней мере, нам так казалось…
Овод умолк, вновь устремив взгляд в глубины воспоминаний, и на
сей раз я счел за благо его не теребить, терпеливо ожидая
продолжения повествования. И оно последовало.
-Наша с Женей попытка повязать Кукольника обернулась
катастрофой, - Овод тяжело вздохнул, - этот гад все про нас знал и
был наготове. Он оказался куда хитрее, чем мы полагали…
Последовавшая за этим пауза оказалась самой продолжительной за
весь рассказ, но я ждал молча, опасаясь вспугнуть момент
откровения.
-Он убил Женю на моих глазах. Медленно и жестоко, - Овод на
секунду даже зажмурился, будто пытаясь спрятаться от страшных
картин, всплывающих перед мысленным взором, - сказал, что моему
напарнику не повезло, и он умер от неожиданного взрыва гранаты,
которую держал в руках.
Жене оторвало руки, а все тело изрешетило осколками, и этот
изверг последовательно воспроизводил на еще живом человеке все
соответствующие повреждения. И ни я, ни Женя ничего не могли
поделать. Он мог только кричать, а я – только смотреть.
Кто бы знал, как я мечтаю забыть все то, чему оказался
свидетелем, но это, увы, невозможно.
Кукольник заставил меня смотреть все от начала до конца, а после
предложил мне выбор: я мог погибнуть аналогичной смертью, стоя
рядом с Женей в момент взрыва, либо остаться в живых, отделавшись
лишь легкой контузией. Единственное условие – я должен был забыть
все, что нам удалось раскопать про этого мерзавца, и уничтожить все
собранные нами материалы.