Я думала тогда и о Торе – он был
другим, он не хотел дружить ни с кем в клубе. Реконструктор всегда
был один. Но я не жалела его. Тор сделал свой выбор – отдал сердце
«Эскалибуру», в «Радомире» его интересовали только тренировки как
таковые. И все же я не понимала этого грустного парня, почему он не
такой дружелюбный и бесшабашный, как радомировцы.
На тренировках я исподтишка наблюдала
за его движениями – точными, быстрыми, сильными. Защита
реконструктора всегда была на высоте. Но вот атаки и броски ему не
давались. И от этого он мне еще больше нравился, мне казалось, что
Тор такой же неловкий и неуклюжий, как и я.
29
Волшебная Перунова ночь должна была
сблизить нас с Бранимиром.
Но этого не произошло.
Казалось, будто мы достигли предела
своей любви – вернее, он достиг, а не я. Я продолжала привязываться
к своему тренеру, находя в нем все новые качества.
Наши отношения изменились. Бранимир
стал грубым и холодным. Особенно это проявлялось на тренировках, он
ругал меня при всех за мою неуклюжесть. Я обижалась, завидовала
другим и ненавидела себя. Как же я мечтала стать воином! Стать
сильной, ловкой, быстрой.
А тренер уже не стеснялся в
выражениях. После Перуновой ночи он понял, что я никуда от него не
денусь. Нет, конечно, Бранимир меня не бил. Он просто методично
меня унижал и внушал, что я – непроходимая дура. И что не
заслуживаю своего дара. Что умение чувствовать и раздвигать светлые
зоны должно было достаться другому человеку – хотя бы Маше или,
например, его мертвой любимой – Елене. Далее шли пространные
хвалебные речи в адрес погибшей девушки. Вот она-то была выдающимся
воином. А также умной, отважной и привлекательной.
Почти каждая наша тренировка
проходила по единому сценарию – после общей разминки и игры в мяч
Бранимир объяснял мне удары и приемы. Если я что-то не понимала, он
сразу начинал орать. От крика я еще больше зажималась. Оно обзывал
меня, ругал, а потом выгонял с тренировки.
Еще хуже дело обстояло со светлыми
зонами. Иногда я не могла сдвинуть их даже на пару сантиметров.
Наверное, потому что во мне было слишком мало внутреннего света. И
это бесило парня куда сильнее, чем мои неудачи в бою.
Изредка Бранимир бывал в хорошем
настроении и доходчиво объяснял азы боевых искусств. Тогда я
кое-что понимала. А затем легко расширяла зоны на несколько метров.
После Бранимир нежно обнимал меня и говорил, что хотел бы жениться
и продолжить свой род.