Я все-таки победила в бою его –
Бранимира.
Но при этом почему-то потеряла смысл
жизни.
Непростительно отдалилась от своего
Шаолиня. «Ты никогда не станешь бойцом», – эти слова подстегивали
меня, и я бежала, когда уже не оставалось сил.
– Теперь все наконец-то закончится, –
сказала я и перелезла через перила, – еще шаг, и все закончится. И
не нужен больше никакой Шаолинь.
Часть 4
Красный Самайн
Иней
34
Краснокрестецк открылся мне. С той
полнотой и любовью, с которой открывался лишь избранным. А мне все
казалось мало. Даже на собственной свадьбе я сидела как в воду
опущенная, потому что хотела одного – познать его. Увидеть потайное
дно этого загадочного города, который я мысленно сравнивала с
погибшей на дне водохранилища Татурой. Запрещенные и желанные.
Загадочные и прекрасные. Сталкеры восхищались, сталкеры мечтали о
них, но лишь я слышала зов Татуры, и я стала частью
Краснокрестецка.
Утром после свадьбы, почти сразу
после завтрака, я потянула мужа гулять и фотографировать. Френд
посопротивлялся только для вида. Ему и самому не терпелось мне все
показать. Я сразу обратила внимание, что воздух какой-то особенный.
Город буквально благоухал.
– Почему здесь так легко дышится?
– Потому что деревьев много и мало
машин, понимаешь? Да сама посмотри! – ответил Френд.
И действительно, прямо в асфальте
посредине дороги росла сосна.
– Город стоили немцы, и они бережно
отнеслись к природе, – пояснил муж, – а какие у нас озера и леса,
какой прекрасный вид открывается на реку. Краснокрестецк – самый
прекрасный город на земле!
– Да, он удивительный.
Это был место, застывшее во времени.
Где-то в семидесятых годах двадцатого века. С этого времени новых
зданий не строилось. Впрочем, и население увеличивалось медленно.
Почему-то в благополучном Краснокрестецке люди не спешили заводить
детей, а если и делали это, то не более одного.
Я еще раз осмотрелась, стремясь
разглядеть нечто особенное. Казарменная чистота на улицах. Все
здания – старые, но аккуратно отремонтированные. Дороги тоже
радовали отсутствием дыр и колдобин. Мирно играла парочка малышей в
песочнице, изредка прогуливались с колясками молодые мамы, сидя на
лавочке, негромко беседовали пенсионеры, а ведь в двух шагах от них
производилось страшнейшее ядерное оружие. Способное двадцать раз
погубить Землю! И химическое, грозившее онкологией и ранней
смертью. Но до этого никому не было дела.