– Р-ради пропуска, вспомни, – с
трудом ответила я.
– А ведь у тебя получается, любимая.
Неплохо получается. Ладно, мне надоели эти разговоры. Прощай!
– Я не дойду…
– Знаю. Ты умрешь здесь, в Сердце
Зоны.
– Нет!
– Да. И никто тебя не найдет. Даже
если оклемаешься к вечеру, не дойдешь…
– Нет! Не надо. Не бросай меня. Я
помогу тебе устроиться в газету.
Френд сел рядом и крепко обнял
меня.
– Дай подумать минуту.
От боли мое сознание
затуманилось:
– Что же это? Татуру топят, а Красное
осушают.
– Это не просто Мертвый лес, а бывшее
озеро. Легенды не врут. Взгляни на эти камни, они когда-то
находились на дне. И ты сейчас на дне, поэтому мне тебя жалко.
Ладно, Иней. Ты всегда выполняешь свои обещания. И я тебе верю. А
еще… все-таки ты мне небезразлична.
Чуть позже муж взял меня на руки и
вынес из Сердца Зоны. Сразу стало легче дышать, а через полчаса
боль уменьшилась настолько, что я смогла идти.
О тени я предпочла умолчать,
предоставив Френду думать, что во всем виноваты шершни и мое
невезение.
47
Вскоре Илья стал внештатным
журналистом «Красной». Писал он весьма посредственно, но так
очаровал всю редакцию, что тексты даже награждали повышенным
гонораром. Он умел нравиться, когда хотел. И не зря носил свое
прозвище.
Я же ненавидела свою работу все
сильнее. Тяжело было не только вдумчиво писать, отвлекаясь на
учебу. Не ладилось общение с жителями Краснокрестецка –
чиновниками, врачами, учителями, работниками культуры. Они будто
чувствовали во мне чужую и грубо отказывались от разговора.
Екатерина постоянно возвращала мне материалы:
– Где у тебя здесь люди? Люди, Иней!
Комментарии личностей. Это событие само по себе никому не
интересно.
Особенно тяжело было на опросах.
Иногда у меня просто не хватало смелости останавливать людей с
затравленными лицами.
– Вот что Зона делает! – в очередной
раз жаловалась я Хельге.
– Да, Иней. Но не грусти…Они тебя не
ненавидят, а завидуют. Эх, если бы у меня жили в Верене
родители.
– Давай поменяемся. От них толку –
как от козла молока, – отмахивалась я. – Видимся не чаще раза в два
месяца. Они никогда не любили меня. Да и привыкаю я к городу.
Иногда ловлю себя на мысли, что мне здесь спокойно, ведь мир за
пределами ЗАТО – такой страшный и враждебный.
– Ты уже стала говорить и думать, как
Френд, – удивлялась Хельга. – Почему ты не хочешь бороться за место
под солнцем? Уехать, наконец? Пойми, безопасность Краснокрестецка –
это всего лишь иллюзия.