– Еще и мысли нехорошие в голову
полезли. Вспомнился один кошмар... Покажи свое лицо, друг!
Тот вздрогнул.
– Зачем тебе его видеть? Зачем?
– Чтобы не бояться.
– Ты не будешь со мной общаться после
этого.
– Сними маску! – крикнула я.
– Нет!
Я попятилась. Но за моей спиной
лежало Веренское море. Море, которое звало нырнуть и не
возвращаться. Отступать было некуда. Мне снова показалось, что я
слышу чей-то далекий голос: «Инна! Инна!»
– Покажи свое лицо! Или мы больше
никогда не увидимся.
И тогда он снял маску. Наши глаза,
мои ярко зеленые и его синие, встретились. А потом я увидела его
лицо. Без каких-либо уродливых дефектов, даже по-своему
привлекательное. И уж точно мужественное и волевое.
Но это было лицо сорокалетнего
мужчины, ровесника моих родителей! А я-то считала байкера парнем на
пару лет старше себя. Даже его голос был молодым и высоким. Сначала
мне захотелось убежать. Затем – броситься в Веренское
водохранилище. Или заплакать навзрыд. Но, наконец, я пересилила
себя. Крепко сжала его на удивление маленькую ладонь и почти твердо
сказала:
– Это ничего не меняет. Совсем
ничего.
4
А потом я стала героиней асфальта.
Потому что мы с Шадовым катались четыре часа, прерываясь только на
заправку.
Страх ушел. И я балансировала на
волнах наслаждения, смешанного с адреналином. Когда байкер гнал под
двести километров в час, я обнимала его изо всех сил, вздрагивая от
порывов холодного ветра. Прижимаясь к нему бедрами, чувствовала,
как к голове приливает кровь. Я покорила асфальт и больше ничего не
боялась, потому что за рулем сидел король дороги.
– Что ты чувствуешь? – спросил
Шадов.
Мы стояли у моего дома ночью и
смотрели на звезды. Его лицо закрывала подшлемник – специальная
черная маска, похожая на грабительскую.
– Я чувствую, что живу. Это всегда
так... непередаваемо хорошо? Почти как стоять в светлой зоне под
тенью серебряной церкви.
– Да. Просто в первый раз
удовольствие особенно острое, героиня асфальта.
– Спасибо. Ты показал мне другой мир.
Хотя, может, я живу в иной реальности?
– Это каждый выбирает сам.
– Не хочу больше быть хорошей
девочкой.
– Тогда поехали еще кататься.
Невозможно быть паинькой на дороге.
И мы ездили буквально до сладкой боли
в ногах.
Прошло две недели. Мы обкатали весь
город и добрую половину области. Вайшнавский показал мне базу
клуба, к которому принадлежал – Хаусклаб. И объяснил, что почти
каждый байкер в Верене принадлежит к какой-либо группировке. Шадов
был из «Синего сокола», носил красно-голубые нашивки на джинсовом
жилете и честно платил клубные взносы.