И тогда он снял маску. Наши глаза,
мои ярко зеленые и его синие, встретились. А потом я увидела его
лицо. Без каких-либо уродливых дефектов, даже по-своему
привлекательное. И уж точно мужественное и волевое.
Но это было лицо сорокалетнего
мужчины, ровесника моих родителей! А я-то считала байкера парнем на
пару лет старше себя. Даже его голос был молодым и высоким. Сначала
мне захотелось убежать. Затем – броситься в Веренское
водохранилище. Или заплакать навзрыд. Но, наконец, я пересилила
себя. Крепко сжала его на удивление маленькую ладонь и почти твердо
сказала:
– Это ничего не меняет. Совсем
ничего.
6
Веренское мотосообщество жило
особенной жизнью, отличной от повседневной. Это была сплоченная
масса людей, готовых постоять друг за друга в любой ситуации. При
встрече мотоциклисты всегда улыбались и махали друг другу.
Если кто-то остановился на обочине и
возился с байком, ему обычно предлагали помощь. Дорога сближает, и
многие прекрасно общались вне фестивалей или тусовок. Аварии и
несчастные случаи с собратьями расстраивали всех. Однажды байкеры
решили стать донорами крови. Нет, в то лето не было зафиксировано
никаких серьезных происшествий. Просто они поняли, что хотят
помочь.
– Почему-то считается, что
мотоциклист – это грубый волосатый мужик, который любит только
асфальт и свой байк, – сказал мне Шадов. – Но пора развеять этот
миф. Мы тоже способны на искреннее сострадание. И хотим быть
полезными.
Где-то около пятидесяти байкеров
собрались в тот день рядом со станцией переливания крови. Затем, не
обращая внимания на ужас медсестер, громко топая берцами, они вошли
прямо в кабинет заведующего.
– Что вы ели сегодня? – спросил тот
обреченно, искренне надеясь, что сможет отделаться от непрошеных
доноров.
– Ничего! – бодро отрапортовал
Шадов.
– А не свалитесь? Надо было выпить
сладкого чая, – в голосе заведующего так и звучала надежда.
– Мы – как кони, только железные, –
усмехнулся байкер.
И они легли на кушетку, а потом с
недрогнувшими лицами наблюдали за колбой, в которую лилась их
кровь.
Я не отличалась такой стойкостью и
вздрогнула, когда мне перетянули руку жгутом, а потом вставили
тонкую иголку. Помню, Эля боялась сдавать кровь почти до обморока.
Она бы никогда не смогла стать донором.
– Поработай кулаком, – попросила
медсестра.