Мы ускорили шаг, а лес все гудел.
Хорошо, что Ёрш держал меня за руку. И каким счастьем было увидеть
впереди город! Даже такой странный, как наш. Мы зашли в первое же
кафе, стоявшее рядом с лесом, и с удовольствием выпили белого
вина.
Через окно виднелась железная дорога
– граница между миром живых и царством духов. Лес казался совсем не
страшным в этом теплом и светлом месте. Приятно было поглядывать на
него и беседовать. Ёрш с воодушевлением рассказывал мне про бардов
и походы, свои новые песни и чаепития у Асмодея. Мы старательно
избегали всех тем, связанных с мистикой. Так и прошел Бельтейн,
ночь, когда можно со всей ясностью ощутить полноту и красоту
жизни.
19
А через месяц пришла пора
отправляться в экспедицию. И началось странное. Татура звала,
Татура приходила ко мне во снах. Я видела улицы затопленного
города, церковь и жителей с грустными лицами. И не могла думать ни
о чем, кроме него. И кроме малинового звона колоколов. Того звона,
которого мы никогда уже не услышим. По ком же звонил этот
колокол?
– Бывает, Татура поднимается из
пучин, – рассказал Матвеевич. – Происходит это в засушливые годы.
Обычно в августе. Тогда водохранилище мелеет, и можно увидеть
остатки домов, мостовые и сохранившуюся церковь. Ту самую, которую
построили в XVI веке. Ее несколько раз большевики пытались
взорвать, да не получилось. Бог уберег. Так и стоит на дне. Иногда,
во время схода воды, рыбаки подъезжают на лодке к показавшемуся
серебряному куполу, крестятся и дотрагиваются до него рукой.
Считается, что человек, который
увидел этот храм, получает спокойствие и радость в жизни, а также
то, чего действительно хочет.
Вспоминая эту легенду, мы и приехали
на Веренское водохранилище. Втроем, взяв с собой Асмодея.
Судя по старой карте, город находился
в самой середине. Туда мы и поплыли на лодке.
– Сейчас скафандры наденем и нырнем.
Наверняка найдем артефакты, – сказал Ёрш, потирая руки.
– А у меня что-то нехорошие
предчувствия, – вдруг прошептал Асмодей. – Иней, может, тебе
остаться на берегу?
– Нет, я должна. Она зовет меня,
приходит во снах.
– Да у тебя психоз, – пожал плечами
Ёрш. – Очнись, Иней! Ты увидишь всего лишь развалины, такие же,
какие мы посещаем. Только под водой. А вероятно, и этого не будет.
Кто знает, что там осталось.
Я сидела, не отвечая, и думала, что
мне здесь отчего-то хорошо и спокойно. Может, стоит поселиться
рядом с водохранилищем? А вдруг это то самое место, мое, родное,
которое я видела в астральном путешествии? Мой Шаолинь. Но нет.
Татура звала. Но и заброшенные места звали тоже. Особенно ясно
звучал голос Краснокрестецка.