При этом нажитый воинский опыт, здравый и
беспощадный, подсказывал хоббиту, что Эодрейд не так уж неправ.
Хегги, ховрары, хазги, и прочие племена, поменьше, прибившиеся к
ним, — не те соседи, с которыми станешь мирно пировать на празднике
урожая. Восток есть Восток, жизнь там испокон веку стоила куда
дешевле, да и расставались с ней много легче. Там свои законы, свои
обычаи, и народы, мечом взявшие благодатные области того же
Энедвейта, имели собственное мнение, кому тут быть
хозяином.
Так быть не должно, с совершенно несвойственной ему
угрюмостью подумал хоббит. Эодрейд, с которым они столько сражались
бок о бок, не должен отдавать такие жуткие приказы. Это и впрямь
его недостойно; но, с другой стороны, побеждать надо, и король
прав. Рохан и Гондор — два последних островка старого мира,
сжавшиеся до предела, особенно Гондор; а вокруг них — море
разливанное новых племён, у которых разговор короткий: «добро — это
когда я у соседа табун коней угнал, а зло — это когда сосед у
меня!».
— Не надо воевать, — вдруг услыхал хоббит свой
собственный голос. — Нужна не война, нужна
победа.
Эркенбранд громко и презрительно фыркнул. Нелюбовь
старого вояки к «наймитам», как он именовал Фолко с гномами, уже
сделалась притчей во языцех.
— Прошу простить меня, Храбрейший, — хоббит не
забывал об учтивости. — Я, верно, перебил тебя. Немедля умолкаю и
почтительно внимаю твоим речам!
Малыш аж закашлялся; прикрывая лицо ладонью,
подмигнул Фолко, мол, да-да, будем внимать, вельми почтительно
будем!
Эркенбранд только хмыкнул, ещё выше задирая нос.
Ответом он половинчика не удостоил.
— Мой повелитель, — хоббит поклонился Эодрейду. — Не
хотелось бы и впрямь встревать, быть может, досточтимый Эркенбранд,
владыка Вестфолда, имеет намерение…
— Предоставь мне решать, мастер Холбутла, кто и в
какой очередности будет держать речь на моём собственном совете, —
жёстко отрубил король. — Говори! Как и Храбрейший, ты тоже был на
Андуине и Исене… как и я, кстати.
Фолко вздохнул. Приязни со стороны старого
Вестфольдинга это ему не прибавит, он не сомневался. Хоббит поднял
брови — так, чтобы это видел засопевший от обиды Эркенбранд: мол,
все понимаю, но выполняю приказ, не обижайся на меня, Храбрейший. И
начал:
— Владыка, я сказал, что нужна не война, а победа.
Вернувшееся войско ослаблено потерями, утомлено длительным
переходом. В поход можно вывести едва ли шесть полных тысяч,
остальных придётся оставить здесь, в Хорнбурге и послать помощь к
Андуину, там уже давно творится что-то неладное. Ты прав,
повелитель, никто не ждёт сейчас нашего удара, и тем более никто не
будет ждать его со стороны моря. Особенно, — Фолко сделал паузу, —
если возобновить союз с Морским Народом.