– Кто – он? – пробормотала толстуха с кровати севшим
голосом.
– А то ты не знаешь!
Стало очень тихо. Заткнулась даже раненая девица. Они догадались
– кто, хотя Роман и не называл никаких имен.
Они были – его старая сатанистская компания. Он отлично знал,
куда пойти и что там сказать.
Потом Роман сидел на единственном в квартире стуле со спинкой.
Его белая рубашка сияла в сумраке страшной кухни, как прожектор.
Перед ним на столе стоял граненый стакан с кровью тощей девицы, из
которого он неторопливо отхлебывал, будто в стакане было дорогое
вино.
Тусовщики стояли вокруг, прижимаясь спинами к стенам. Укушенная
девица сидела на полу в углу и мотала головой – ее мутило. Две
неукушенных девки лепили разнокалиберные свечные огарки на крышки
банок из-под пива.
Роман вещал. Он чувствовал себя Вечным Князем в родовом замке и
был в ударе. Его глаза светились красным так, что на стакане с
кровью виднелся явственный багровый отсвет. Это свечение вкупе с
отсутствием отражения уже привели всю ошалевшую компанию в
благоговейный ступор. Чудовищная чушь, которую Роман принялся
нести, воспринималась в этой связи, как чистейшая истина.
– Демон-посыльный материализовался из тумана у меня на глазах, –
надменно и медленно говорил Роман, созерцая закопченный потолок. –
Он имел вид бледной девы с рысьими клыками и крыльями летучей мыши
за спиной, но голос… Представьте себе некий потусторонний
шелест…
– Нездешний шелест… – прошептала толстуха в экстазе.
Роман снисходительно кивнул.
– Да, нездешний. Демон опустился на землю, и вокруг него
появилась арка синего огня, а за ней клубился кровавый дым…
– Нездешний? – спросил рыжий.
– Да разумеется, нездешний! Прекратите уже меня перебивать! Так
вот. На асфальте появился кровавый ручей, и я перешагнул его, и
демон протянул ко мне руки. У него, в смысле – у нее, вместо
пальцев были когти, сияющие, как опалы… А потом она поцеловала
меня, и у ее губ был привкус крови, а дышала она ледяным ветром. И
шелест внутри моего сознания сообщил, что я избран силами Мрака и
Хаоса их вечным голосом в нашем мире…
Роману заворожено внимали. Слово «Вечность» поразило компанию
примерно так же, как и самого Романа – при жизни. Чудеса – сильная
вещь, даже если тот, кто творит чудеса, откровенно врет. Но ведь
это надо доказать…