Церемониймейстер тем временем начал представление Императрице
тех из знатных гостей, кто впервые прибыл на официальный прием.
Естественно, что первой была Эйли.
Императрица, внимательно поглядев девушке в глаза, ласково
улыбнулась ей и пригласила остаться на возвышении, возле
кресел.
Эйли присела в реверансе и поблагодарила за честь.
Бал начался.
— Какие оригинальные у вас украшения, — любезно заметила
Императрица.
— Мне подарил их князь Сабик, ваше величество, — ответила та
учтиво.
— Мне ты не дарил ничего подобного, — с укором сказала Сабику
великая княжна Меисса.
— Что это за металл? Я такого не видела, — перебила
Императрица.
— Это киммерий, — ответил Сабик. — Его привезли из окрестностей
Ар-и-Дифа.
— Откуда? — Императрица встревожено посмотрела на Эйли. — И
вы... вы не боитесь носить это на себе?..
— Нет, ваше величество, — Эйли улыбнулась. — Мне даже пришлось
заявить госпоже Шауле, — Эйли указала на Шаулу, которая в это время
снова что-то внушала Адхафере, — это дама, которая присматривает за
мной, что если она не разрешит мне надеть их на этот бал, то я сюда
вовсе не пойду.
— Да? — почти с восторгом переспросила Меисса.
— Только не подумайте, ваше величество, что я действительно
решилась бы отказаться от вашего приглашения, — наивно, не обращая
на нее внимания, сказала Эйли, — однако на госпожу Шаулу это
произвело должное впечатление.
Пока продолжался этот разговор, Императрица то и дело кивала
представляемым ей особам; в этот раз, как всегда в начале нового
бального сезона, было очень много молоденьких девушек.
— Я хочу такое же украшение из этого, как его… империя, —
продолжая разговор о драгоценностях, сказала великая княжна.
— Киммерия, — поправил Сабик.
— Пока ты находишься под моим попечением, ты к этой гадости
прикасаться не будешь, — вдруг твердо сказала Императрица.
— Вы так строги, ваше величество, как будто я подарил княжне
Сухейль ожерелье из скорпионов и пауков, — улыбнулся Сабик.
— Я скорее позволю своей дочери носить ожерелье из пауков, —
проговорила Императрица, — чем из… м-м-м... киммерия.
— У меня в Таласе был ручной паук, — простодушно объявила Эйли.
— Вот такой, — она показала свой кулачок.
Меисса уважительно посмотрела на Эйли:
— Он был ядовитый? — спросила она с надеждой.
— Нет, ваше высочество, — с сожалением ответила Эйли. — Но он
пребольно кусался.