Поэтому, едва выдалась благоприятная возможность, она и
испросила у Императора разрешения удалиться в свое родовое имение,
где заполнила весь свой досуг чтением древних манускриптов и
магическими изысканиями, которыми интересовалась с детства. Там, в
уединении, она провела четыре года, и за это время выучилась тому,
что дало ей право считаться волшебницей не по мнению толпы, а в
собственных глазах. Впрочем, даже в этих своих занятиях молодая
княжна была скорее рассеянной, нежели усердной, а посему в тайнах
большой магии не преуспела, и магия ее была чисто женской, почти
домашней.
Вернувшись ко Двору, госпожа Морайя с неудовольствием
обнаружила, что больше не пользуется успехом ее юное очарование в
уединении померкло, изменились моды и вкусы, и она оказалась серой
провинциальной мышкой среди цветущих придворных красавиц. К тому же
время излечило Императора от остатков влюбленности, и это было ей
слегка неприятно, хотя она и заявила как-то своему отцу, что именно
этого она и хотела.
Так что теперь госпожа Морайя, пользуясь нехитрыми чарами,
удовлетворялась тем, что кружила головы тех мужчин, на которых
ложился ее истосковавшийся по мужественности благосклонный взгляд.
Она не искала в своих поклонниках шумных, страстных ухаживаний, ее
вполне устраивала тихая, но прочная привязанность, что и
обеспечивало ее немудреное волшебство. Ей было почти тридцать,
когда она, задумавшись однажды о будущем, решила, наконец, выйти
замуж и выбрала себе в мужья князя Аларафа Садалмелика, который был
моложе ее на шесть лет. Князь был покорен ее чарами, была сыграна
пышная свадьба. Два года спустя у княгини Морайи родился сын,
Сегин, а еще год спустя, утомившись супружескими и материнскими
обязанностями, она по взаимному согласию оставила мужа. Обошлось
без обид и обоюдных претензий; сын по брачному договору
воспитывался в доме отца.
Оставшись одна, княгиня Морайя вернулась к привычному для себя
образу жизни: она делила свое время между магическими занятиями в
своем поместье и выездами в свет; изредка она приезжала к сыну и
проводила с ним несколько дней. Нельзя сказать, что она не
заботилась о нем; она никогда не забывала проверять
добросовестность его нянек и учителей и регулярно составляла
гороскоп на предстоящий год, однако чувства ее к сыну были спокойны
и холодны — как всегда и во всем.