― Доброго здоровья, мама Корви, ― услышал он за спиной голос
Груса и обернулся.
На веранде появилась немолодая женщина замечательной наружности.
Одета она была, как и все здешние женщины, в блузку и штаны, что
казалось немного странным для ее возраста ― на глаз ей было лет
около шестидесяти, ― но не выглядело вызывающим. Кроме того, одежда
ее отличалась от виденных Батеном до того цветом: те были белого
или светло-зеленого оттенка, а у мамы Корви ― золотисто-желтого,
что, видимо, соответствовало ее рангу.
О том, что мама Корви не простая крестьянка, говорило многое.
Взгляд, который она бросила на Батена, был испытующе-внимательным,
властным ― и в то же время в нем проскользнуло доброжелательное
любопытство. «Интересно, что ей наговорил Волантис?» ― подумал он,
поглядев на маячившего за плечом мамы Корви золотаря. Как держался
его непростой спаситель, тоже было значимо: Волантис вел себя
непривычно, тихо, не гомонил, не балагурил; а Грус приветствовал
маму Корви с таким уважением, которого Батен от него не жидал. Да и
сама она вела себя так, словно была здесь главной и все и вся
вокруг принадлежало ей.
― Здравствуй, здравствуй, голубчик, ― приветствовала она Груса.
― Пойдемте-ка в беседку. В дом я вас не приглашаю, больно вы,
ребята, пахнете неаппетитно. За неделю не выветрится. Да к тому же
с подарочком оттуда, ― она ткнула пальцем вверх.
Голубчики не обиделись, видимо, привыкли к подобным шуточкам на
свой счет, и Батен на "подарочка" тоже решил не обращать
внимания.
Следом за мамой Корви они поднялись по той же лесенке на крышу
дома, в беседку, образованную все теми же лозами, свисающими,
казалось, прямо со скального карниза. Тут стоял столик, вокруг
которого в беспорядке расположились с полдюжины плетеных
стульев.
Мама Корви села на один из них ― и, хотя стол был совершенно
круглым, показалось, что не просто сидит, а сидит во главе стола ―
и сделала приглашающий жест.
― Значит так, ― заговорила она властным голосом. ― Во-первых,
спасибо за дерьмо, голубчики. А то мы уж и не знали что делать.
Сезон в разгаре, а снизу ничего не подвозят. Рыба, что ли, у них
кончилась? Рыбьей муки почитай что и не осталось, а птичьих базаров
у нас поблизости нет. Что бы мы без вас делали, просто не знаю.
― Это наша работа, мама Корви, ― скромно вставил Грус, а
Волантис прибавил: