И не только воды, но и воздуха, тепла.
Тут и там вдоль Стены поднимались и опускались цветные баллоны,
наподобие того, что он видел на площадке, парили крылья и даже
просто одиночки на плоских или круглых куполах. Словом, движение
вдоль Стены во всех направлениях было оживленнее, чем на улице
Столицы в ярмарочный день.
Вскоре, однако, обжитое пространство ― таласары называли его
Верхней Полумилей ― закончилось и сменилось диким пейзажем:
стелющимися вдоль Стены деревьями, голыми скалистыми выходами,
пустыми террасами. Сюда таласары еще не добрались или просто не
сочли необходимым заселять и осваивать эти земли. Впрочем, не
совсем. Кое-где возле пещер и на террасках, прижавшись к скалам
строения ― видимо, это были небольшие рудные поселения; к ним
тянулись тропы и транспортные нити, вливающуюся в Большую Дорогу,
извилистой линией неровными уступами спускающуюся с самого верха,
от Второго Форта до Отмелей. Батен уже знал, что таких дорог на
Стене как раз по количеству фортов ― три, и они так и зовутся :
Первая Большая, Вторая и Третья…
Животного мира Стены с того расстояния он разглядеть не мог,
хотя очень хотелось. Он много был наслышан о разных диковинках.
Например, о деревьях, которые стелются вдоль Стены на целые мили,
цепляясь за нее ветками, которые превращаются в корни; эти деревья,
разрастаясь и переплетаясь, превращались в леса и сами по себе были
живыми дорогами населяющих их животных и даже для людей. Только
однажды Батен заметил какое-то движение — это было, насколько он
мог видеть, стадо небольших животных, довольно прытко
перескакивающих с места на место; наверное это были местные горные
козлы — архары. Да пару раз промелькнули довольно крупные птицы или
животные, перелетающие с кроны одного расстилающегося по Стене
дерева на другое. Батен вспомнил своего знакомца — малпу Тхора — и
ему стало немного неуютно. Стаи птиц — это единственное, что из
живности тут водилось в изобилии.
…Крыло опускалось широкими кругами по очень пологой спирали и
Стена то отдалялась, так, что казалась простым сочетанием пестрых
пятен без подробностей, , то приближалась все стремительнее,
выявляя детали и быстро проносилась, сливаясь в мелькающие полосы
косо уносящиеся вверх и в бок. От этого слегка кружилась голова и
чуть поджимало в паху. И тогда Батен прищуривался, стараясь не
видеть этого мелькания.