Да, небывалое дело. Господин Онфим погнал свою любовницу
готовить! Обычно этим занималась рабыня-Дану; сегодня, видать,
случилось что-то особенное.
Утруждать себя приветствиями хозяин цирка не любил. Даже с
Таньшей он разговаривал, как правило, так: "Ну, готова? Сколько
ждать можно? Задирай юбку, стерва, и нагибайся! А вы отвернитесь,
скоты..."
- Мы проезжаем остатки Друнгского Леса, - прошипел Онфим. -
Сейчас сделаем остановку. И пройдемся. Вдвоем с тобой. Бери свои
причиндалы. Да не заставляй меня ждать! Не то...
- Да, господин Онфим, - Дану низко поклонилась.
"Грязные свиньи. Друнгский Лес! Западная граница земель Дану..,
последний оплот. Я знала, что он окажется на нашем пути... Он звал
меня, он узнал меня за десяток лиг - однако не смог разглядеть
ошейник на моей шее... Великие Боги, Онфим, оказывается, неплохо
знает историю!.. И мне вновь придется смотреть, как нога жалкого
хуманса попирает священную землю моих отцов!.."
Однако сделать она все равно ничего не могла. Ошейник заклепали
умелые чародеи.
Онфим отбросил одеяла. В темно-зеленом охотничьем кафтане, в
высоких сапогах и с кривой арцахской саблей на поясе он совершенно
не походил на содержателя бродячего цирка, недавно разменявшего
шестой десяток, отрастившего изрядное брюшко, большого любителя
пива и женщин - как человеческих, так и нечеловеческих рас. Невесть
куда исчезли одутловатые щеки, а блеклые глаза горели настоящим,
живым огнем - такого не случалось даже в самые счастливые моменты
его жизни, когда он считал выручку.
- Я жду, - холодно напомнил он. Агата молча поклонилась.
- Еремей! Останавливаемся, - скомандовал Онфим.
Братцы-акробатцы глядели на Дану злыми крысиными глазками.
Догнать головной фургон, схватить теплый плащ - единственную
оставленную ей вещь, натянуть дорожные сапоги было делом одной
минуты. Повозки со скрипом остановились; Кицум, разинув рот, глядел
на хозяина.
- Господин... Господин Онфим! - от испуга он хрипел и спотыкался
чуть ли не на каждом слоге. - Дожди.., господин Онфим...
Агата едва не упала, заметив улыбку на тонких бескровных губах
хозяина.
- Все в порядке, Кицум. Я все предусмотрел. В том числе и эту
остановку. Ждите нас.., мы недолго, самое большее - до вечера. А
чтобы у горячих голов поубавилось соблазну удрать вместе с
фургонами и деньгами, на лошадей я налагаю заклятье Пут.