Верёвка задрожала. Верховный жрец проглотил остатки вина, отшвырнул в сторону чашу и заковылял к верёвке.
– Слишком долго был открыт! Уязвим. Живей-живей! – Он уцепился руками за один из узлов и поставил ноги на другой. – Тяни! Оглох, что ли? Тяни!
Искарал пулей взлетел наверх.
– Лебёдка, – заметил Икарий. – Слишком быстро, чтобы было иначе.
Маппо поморщился – боль вернулась к плечам, затем сказал:
– Ты ждал чего-то другого, я так понимаю.
– Тесем, – проговорил Икарий, глядя, как жрец скрылся в окне. – Храм исцеления. Чертог отшельнического созерцания, хранилище свитков и книг. Ненасытные монахини.
– Ненасытные?
Ягг взглянул на своего друга и приподнял брови.
– О да.
– Какое тяжкое разочарование.
– Весьма.
– В таком случае, – заметил Маппо, когда верёвка снова упала вниз, – я думаю, что отшельническое созерцание помутило ему рассудок. Война с бхок’аралами и шепотки бога, которого иные и самого считают безумным…
– Но здесь есть сила, Маппо, – тихо сказал Икарий.
– Точно, – согласился трелль, подходя к верёвке. – Когда мул скрылся в пещере, там открылся Путь.
– Тогда почему же верховный жрец им не воспользовался?
– Сомневаюсь, что мы сможем получить простые ответы у Искарала Прыща, друг мой.
– Держись покрепче, Маппо.
– О да.
Икарий вдруг протянул руку и положил ладонь на плечо Маппо.
– Друг мой.
– Да?
Ягг хмурился.
– У меня не хватает стрелы, Маппо. Более того, на моём мече кровь, а на тебе я вижу ужасные раны. Скажи, мы с кем-то дрались? Я… ничего не помню.
Трелль долго молчал, а затем сказал:
– На меня напал леопард, когда ты спал, Икарий. Тебе пришлось использовать оружие. Я не думал, что об этом стоит упоминать.
Икарий нахмурился ещё больше.
– И снова, – медленно прошептал он, – я утратил время.
– Ничего ценного не потерял, друг мой.
– Иначе ты сказал бы мне? – В серых глазах ягга отразилась отчаянная мольба.
– Зачем бы я молчал, Икарий?