– Ларри? Что у нас с панелями? – интересуюсь я.
Инженер смеётся.
– Солнечные панели в идеальном состоянии. На старой лошади на
новое ранчо не въедешь. У современных «драконов» панели солнечных
батарей прямо на корпусе. Причём только на одной на его стороне,
обращенной к солнцу. А спутник-камикадзе заходил с теневой
стороны.
Облегченно вздыхаю и щелкаю тумблером связи.
– Хьюстон, мы в порядке, готовы к продолжению миссии.
– Рады слышать, «Кабир». Даём добро на изменение орбиты.
Удачи!
Телескоп «Хаббл» подняли в апреле девяностого года, проект
обошёлся налогоплательщикам в шесть с половиной миллиардов
долларов, из которых пятьсот миллионов отстегнули европейцы.
Особенностью телескопа стало громадное главное зеркало, диаметром
немногим меньше восьми футов. Сложно даже представить, как такую
махину можно вытащить наверх, не повредив. Впрочем, без накладок не
обошлось – зеркало оказалось с дефектом. Отклонение от заданной
формы было минимально, однако фотографии далёких галактик оказались
безнадёжно испорчены. А поменять зеркало наверху технически
невозможно. Но яйцеголовые нашли выход, придумав специальные линзы,
которые корректировали изображение. И в декабре девяносто третьего
команда Ричарда Кови провела технические работы, наконец-то починив
телескоп. Именно с этого момента человечество смогло заглянуть в
глубины Вселенной.
«Хаббл» плывёт прямо перед нами. Издалека он напоминает тюбик
губной помады. У жены такими завалена вся туалетная полочка. Чуть
дальше безжизненно висит тусклая искорка «дракона». Меня трясёт –
пустота пытается пролезть внутрь своими холодными щупальцами. Самое
страшное, что сейчас голуби не помогут. Я должен контролировать
ситуацию: видеть «Хаббл», видеть «дракон» плывущий на фоне звёзд.
Сердце стучит, как двигатель старого «форда», на котором ездил ещё
мой отец. На такой случай есть ещё одна заготовка, которую мы
придумали внизу на пару с психологом. Опускаю стекло гермошлема. Я
в домике, мне не страшно. Делаю дыхательную гимнастику. Сейчас надо
успокоиться, впереди ответственная работа. Телескоп медленно
приближается, сейчас Джулия начнёт торможение. Секунды проходят,
скорость остаётся неизменной. Что она, уснула что ли?
Поворачиваю корпус в сторону и упираюсь взглядом в безжизненное
тело Дугласа. На губах у него пена, зеленоватые шарики слюны висят
в воздухе. Чуть в стороне скрутило Ларри. Он успел отстегнуться и
теперь плывет по кабине в форме эмбриона. Жоу Ши я не вижу, его
сиденье находится прямо за моим. Единственная, кто в полном порядке
– Джулия. Её гермошлем закрыт, а пальцы бегают по приборной панели.
Включаю внутреннюю связь.