Обеденный зал невелик – всего на пять
столиков. Он разительно отличается от муравейника НАСА, в котором в
середине дня собираются сотни человек. Знакомые по брифингу лица
собрались вместе. Присаживаюсь на свободное место. Еда уже стоит на
столе. Сдвигаю маску на подбородок.
– Ты сделал заказ для меня? –
спрашиваю Шлёму.
– Никаких заказов, – улыбается тот. –
Это клиника, миз. Они думают, что знают лучшее число калорий.
– НАСА тоже думает за астронавтов. Но
только за тех, кто наверху, – направляю палец в потолок, туда, где
нарезает круги МКС.
– Ну там у вас вообще всё строго, –
кивает Шлёма. – Еда, одежда, средства гигиены. Всё регламентировано
хуже чем в армии.
– Это маленький замкнутый мир. Он не
самодостаточен. Подъем наверх каждого фунта стоит пять тысяч
долларов. И не важно еда это, одежда или оборудование.
Оглядываю сотрапезников и проявляю
долю учтивости:
– Прошу прощения, не представилась.
Джой Кингзман, НАСА.
– Соломон Фишбейн, НАСА, – тут же
отзывается Шлёма.
Выгибаю бровь. Его имя мне известно,
а судя по неутомимому характеру, со всеми остальными подопытными он
уже давно познакомился. Шлёма пожимает плечами. Тут же понимаю: он
сделал это, чтобы сгладить неловкость.
– Джейкоб Гилл, ВМФ.
Этот человек постоянно вызывает у
меня раздражение. Он похож на розу, выращенную на клумбе. Яркий,
красивый, уверенный в себе, даже не подозревающий, что однажды
наступят холода и его клумба превратится в сугроб. Возможно, раньше
я тоже была такой, до злосчастной миссии «Улисс».
Перевожу взгляд на второго мужчину.
Шлёму не считаю, его я записала в мальчики.
– Гарри Пэйн, Пентагон.
Надо же, военный, угадала.
– Это как художник? – вспоминаю
британского баталиста.
Пэйн морщится. Похоже, я не первая об
этом спрашиваю.
– Мы с тёзкой почти коллеги, –
сообщает он. – Я тоже рисую сражения. Только не на холсте, а на
оперативном стенде.
– Элизабет Голден, – сообщает
женщина. – Можно просто Бет. АНБ.
Последние три буквы звучат несколько
неожиданно. Даже идиотская улыбка Гилла на какой-то миг исчезает. А
Элизабет мне уже нравится.
– Рада приветствовать, – натягиваю
улыбку «для пресс-конференций», обвожу взглядом новых знакомых. –
Что думаете про служебное отверстие в черепе?
– За меня командование подумало, –
хмуро сообщает Пэйн. – Хотят, чтобы управлял стендом силой мысли.
Моё дело ответить «есть, сэр», и молиться, чтобы яйцеголовые мне
мозги не прожарили. Сомневаюсь, что у остальных дела обстоят сильно
иначе.