– Хорошо, – соглашаюсь быстро, здесь
нет ничего сложного. – Подойди после тренировки.
Док измеряет давление ещё дважды, а в
конце повторно берёт кровь. Я привычна к спорту, тонометр оба раза
показывает эталонные сто двадцать на восемьдесят. После окончания
занятий Шлёма диктует мне свой номер, заношу его в смартфон.
Времени до ужина едва хватает, чтобы
принять душ, переодеться и спуститься в обеденный зал. За столиком
только трое, Пэйн отсутствует.
– А где Гарри?
Не то чтобы меня это сильно
интересует, но военные обычно пунктуальны.
– Улетел в Вашингтон, – сообщает Бет.
– Не прошёл по состоянию здоровья.
Выходит, послеобеденная пробежка была
медкомиссией? Может, подойти к доку и попросить тоже отправить меня
домой по медицинским показателям? Хотя нет, тогда данные попадут в
агентство, и с лунной гонки меня точно снимут. Так и вижу ехидную
улыбку Лесы Роу, так и слышу слова: «Это залёт, астронавт!»
Продолжение ужина проходит в
молчании. Даже Гилл подозрительно немногословен. Доедаю бекон,
выхожу в коридор, где меня нагоняет Шлёма.
– Составили планы на вечер, миз? Я
тут собрался в библиотеку, хочу посмотреть, какие сокровища мысли в
ней таятся. Не желаете присоединиться?
Ни секунды не сомневалась, что из
всех доступных развлечений он выберет библиотеку. Типичный гик.
– Я лучше поплаваю.
Поднимаюсь в номер за купальником и
отправляюсь на поиски бассейна.
Бассейн вынесен в отдельное крыло.
Его длина двадцать пять, глубина полтора, ширина каждой из четырёх
разделённых поплавками дорожек два ярда. По сравнению с бассейнами
центра Линдона Джонсона, в которых мы отрабатываем внекорабельную
деятельность, это просто лужа. Но я пришла сюда не работать, а
отдыхать. Переодеваюсь и ныряю. Вода прохладная, по коже пробегают
мурашки. Проплыв кролем сто ярдов, немного согреваюсь. На левой
дорожке плавает молодой афроамериканец, похоже, один из сотрудников
клиники. Я легко его обгоняю: плавать я люблю и умею. Минут через
десять в воду правой дорожки с брызгами входит Джейкоб Гилл и шумно
загребает, пытаясь сразу выдать максимальную скорость. Его движения
мощны, но не идеальны, на дистанции я легко дам ему фору.
Гилл сдувается, проплыв половину
мили. Он, игнорируя лесенку, тяжело, как тюлень, вылезает из
бассейна и, демонстрируя всем свои эталонные кубики пресса и
классическую голливудскую улыбку, уходит в сторону раздевалки. Я,
закончив заплыв десять минут спустя, наслаждаюсь тугими горячими
струями душа. После плавания мышцы приятно тянет. На выходе из
душевой меня перехватывает Гилл. Он одет в чёрную рубашку, идеально
отутюженные брюки и пахнет пафосной туалетной водой.