Нарн почти не знал лиственных пород – молчаливыми рядами, словно
готовое к бою войско, стояли ели, сосны, лиственницы, кедры и
пихты. Всё это причудливо перемешивалось, чего никогда не увидишь в
лесу обычном. Кедровая роща на холме плавно переходила в болотистый
ельник низины.
– А высоченные-то какие… – оглядывая деревья, нарушил
молчание орк.
Человек и гном согласно кивнули. Деревья Нарна и впрямь
вырастали куда выше их обычных собратьев в других местах, хотя
непонятно почему – земля тут не отличалась плодородием,
бесчисленные речушки, водопадами срываясь со склонов Железного
Хребта, оборачивались там, внизу, застойными прудами и мелкими
болотами, на которых, по идее, ничего не могло расти, кроме клюквы
и мха. А тут – исполинские кедры!
Туман поднимался высоко, аж к самым вершинам, землю невозможно
было разглядеть, но деревья начинались почти что от подножия
древних скал, упрямо пробиваясь сквозь завалы каменных осыпей.
Ветки упирались в склоны, вонзались в них, точно копья в тело
врага, словно лес вознамерился медленной, непрерывной работой
где-нибудь за ближайшую сотню тысяч лет обратить в ничто весь
величественный кряж Железного Хребта.
– Ну хорошо, Сугутор, – наконец проговорил орк. –
Мы пришли, и мы на обрыве. Дальше уступ кончается. Что делать
будем?
Гном Сугутор пожал плечами:
– Как мэтр Неясыть скажет. Скажет – вниз полезем, скажет –
назад повернём, другое место поищем. Я тут путей немало знаю.
Орк и гном повернулись к волшебнику, ожидая его слова.
Неясыть-Фесс долго смотрел вниз. Он чувствовал себя донельзя
уставшим и опустошённым. Беспорядочные схватки во тьме старых
шурфов, когда он не видел врагов, а лишь чувствовал дремучую,
древнюю злобу, – эти схватки выжали его до последней капли.
Проклятая плоть подводила. Он не имел права на слабость. Сейчас,
когда погоня вроде бы отстала, заплутавшись в лабиринтах горных
троп и ущелий, он обязан был принять решение… но что-то удерживало
его от простых слов «давайте все вниз».
Перед ним лежал Нарн, тот самый Нарн, столь ненавистный святым
отцам Аркина и их громящему кулаку – Инквизиции, тот самый Нарн,
что не признавал никаких Спасителей, а о всех сакральных книгах
Церкви отзывался как о собрании сказок, достойных лишь потешать
детей. И небо не разверзалось над богохульниками, земля не
поглощала их – Нарн жил, успешно отбивая все попытки лихих
владетелей Эгеста, всех его дюков, баронов, графов и виконтов
привести его к покорности. Более того, он сам наступал на людские
области, отвоёвывая их не столько мечами и стрелами, сколько
щедрыми посулами (и частенько даже исполняемыми). Дело дошло до
того, что Святой Престол в Аркине издал энциклику, призывая добрых
чад Великой Матери-Церкви вступить в союз с язычниками-эльфами
Вечного леса, теми, что именовали себя светлыми, вечными и
непримиримыми противниками жителей Нарна.