- Анатолий, учти, это очень важно, - эти слова куратора будто
ударили меня. Никогда он себе такого не позволял. Задание и задание
– одно из многих. Ан нет.
- Даже так, - протянул я.
- Это, пожалуй, самое важное зерно нелокальности из тех, что
тебе приходилось видеть.
- Зерно нелокальности? – это название я слышал от него
впервые.
- Предмет. Зерно. Неважно… Работай, Старьевщик. И
проникнись…
Я проникся. Потому что непробиваемый Звеньевой пугал неожиданно
пробившейся через сталь его характера растерянностью...
Глава 3
Когда не знаешь дорогу, надо ее спросить – есть такое старое
правило. Слава Богу, за долгие годы и бесконечные акции у меня
набрался длинный список людей, готовых квалифицированно ответить на
мои самые каверзные и сложные вопросы.
С этой целью я отправился к своему старому знакомому –
заместителю директора Института археологии Академии наук России
Николаю Одоевскому.
Это был настоящий, можно сказать, хрестоматийный археолог. Чуток
чудаковат, сильно бородат и совершенно фанатичен. А еще он слыл
крупным специалистом по древним рукописям.
Лето было страшно душным, давящим, будто выказывающим свое
недовольство человеку. Уже который день подряд над головой висели
низкие тучи и с завидной периодичностью моросил мерзкий и противный
дождь. Не было у меня радости от лета, которое будто предрекало
грядущую немилость окружающего мира. И от этого чувства я не мог
никак отделаться.
Я махнул удостоверением, как волшебный ключик открывающим
большинство дверей. Охранник в черной форме ЧОПа, напоминавшей
комбез нацистского танкиста времен Великой Отечественной войны,
кивнул и поднял шлагбаум. Мой «Опель-звезда» проехал в густо
поросший деревьями дворик Института археологи, обустроившегося на
улице Дмитрия Ульянова в кирпичном и невзрачном здании шестидесятых
годов прошлого века.
Стоянка была плотно заставлена машинами, в том числе весьма
дорогими. Хорошо живут археологи. А вон и свободное место, где
можно припарковаться…
Кабинет Одоевского на четвертом, последнем, этаже недавно
отремонтировали в стандартном офисном стиле – с жалюзи,
металлической мебелью, навесными потолками и прочими радостями
современного дизайна. Однако он уже приобрел вид склада. Берестяные
грамоты, черепки, наконечники копий валялись на столах, столиках,
стульях и даже на полу. И еще везде лежали груды папок с
рукописями, фотографиями раскопок.