Слова благодарности застыли на губах,
поэтому просто шагнула в сторону указанного коридора.
Случайно зацепилась взглядом за
висящее на стене зеркало и ахнула. Я напоминала не то
леопарда-альбиноса, не то что-то пятнистое, науке неизвестное. Из
приличного во мне осталась только прическа. Слабый огонек
светильника превращал подхваченные лентой локоны в огненные нити,
глаза сверкали, на щеках два красных пятна, грудь тяжело
вздымается. Брызги пятнышками темнели не только на одежде, но и на
лице. Сдавленно охнув, я судорожно раскрыла ридикюль и принялась в
нем копаться в поисках платка. Вместо него нашлись ключи, блокнотик
с записями сюжетов для картин, смятая пачка леденцов, в которой
сиротливо брякал последний, и…
— Возьмите.
Хриплый голос заставил подпрыгнуть.
Стоявший позади мужчина шагнул ближе. В полумраке холла я отчетливо
рассмотрела маску, прикрывающую большую часть лица, и руку,
протягивающую платок.
— Спаси…
Не говоря ни слова, он направился
дальше по коридору. Слегка прихрамывая и сутулясь.
— …бо, — закончила я, глядя в
удаляющуюся спину.
Пятнышки оттерлись быстро, и, наскоро
затолкав платок в сумочку, я поспешила в кабинет. Секретарь, оценив
мой вид, предложил разместить пальто на вешалке, чему я была
несказанно рада. Забрызганную шляпку водрузила туда же, оставшись в
скромном серо-голубом платье с камеей на воротнике.
В кабинете мистера Ваттинга было
светло. Солнце плескалось в гранях стеллажей с книгами и полировало
лысину владельца. Наверное, при желании в нее можно было
смотреться, как в зеркало. Едва успела подумать, что в голову от
волнения лезет всякая ерунда, как сам он, невысокий полный
джентльмен в костюме-тройке, поднял на меня взгляд. От волнения под
перчатками вспотели ладони, но я все-таки сделала книксен
(насколько позволяла болтающаяся за спиной туба) и
поздоровалась.
— Мисс Руа. Проходите,
присаживайтесь.
Я подхватила тубу поперек и поставила
ее у стола, устроившись в предложенном мне кресле.
— Значит, вы протеже Грэгори.
От меня не укрылось, что графа он
назвал по имени, а вот «протеже» неприятно резануло слух.
— Не протеже, гувернантка его сына, —
поправила я. — Граф Вудворд узнал о том, что я пишу картины, и был
очень любезен, когда…
— Конечно-конечно, — перебил меня
директор музея. — Ну, покажите, что у вас там.