Голос с холста заставил подпрыгнуть…
ну, если во сне можно подпрыгнуть, конечно. Орман вышел из
портретной арки и остановился напротив меня. В лунное серебро
втекала черная тень: мужская фигура, сжимающая набалдашник
трости.
У-у-ух!
Значит, все это правда!
От такого открытия должна была
закружиться голова, но во сне голова закружиться не может. Особенно
учитывая, что я вообще-то лежу. Уютненько так лежу в теплой постели
в своей мансарде.
— Доброй ночи, месье Орман, — сказала
я и отвела руки за спину, чтобы держаться за карандаш.
— Доброй ночи, Шарлотта.
— Мисс Руа, пожалуйста, — хмыкнула
я.
В этом сне все будет по-моему!
— Хорошо, мисс Руа, — покладисто
согласился он.
Во-от. Так-то лучше.
— Зачем такому человеку как вы,
носить маску, месье Орман? — я шагнула к нему вплотную.
— Вам не приходило в голову, что мне
это просто нравится?
— Мне приходило в голову, что вам
есть, что скрывать. Иначе куда делась ваша хромота? Вчера, когда вы
уходили отсюда?
После этих слов повисла такая тишина,
что если бы кто-то за дверями уронил булавку, боюсь, мы бы это
услышали. Сейчас я не слышала даже своего дыхания: молчание стало
вязким и густым, как молочный кисель. Будто у меня заложило
уши.
— Вы очень наблюдательны, мисс Руа, —
произнес он, наконец.
— Это правда, — заметила я. — Но
вообще-то я жду ответа. Расскажите мне все, месье Орман.
Немедленно!
Уголок его губ дернулся, словно он
собирался улыбнуться.
— Я лучше вам покажу.
Прежде чем успела вздохнуть, зал
вокруг меня растаял, а если быть точной, обернулся другим. Стены
выросли ввысь, стало еще темнее, но лишь на миг. Темнота
растворилась, чтобы вспыхнуть вокруг серебряным огнем
многочисленных факелов. Таких масштабов я даже на картинках раньше
не видела — просторный холл раскинулся справа и слева от нас,
двойная лестница, сплетающаяся как два гигантских угря, уходила
ввысь. От белого камня веяло холодом, настолько сильным, что я
невольно поежилась.
— Мы в подземелье замка моего отца,
мисс Руа, — он усмехнулся.
Замка?!
— Здесь он умер.
Орман не пошевелился, так и стоял,
опираясь о трость и глядя куда-то в сторону… в сторону пустоты.
Точнее, именно таким мне представилось пространство, где спокойно
мог бы растянуться огромных размеров гобелен. Но его не было.
— Мне жаль, — тихо сказала я.
— Мне нет. Его убил мой брат. Нашу
общую мать отец держал в заточении, пока она не сошла с ума, а отца
моего брата убили по его приказу.