— Есть люди которые любят
обманываться. А есть те, кто любит быть обманутым. Похоже, ваш
Ирвин как раз из таких.
Я обернулась: Орман стоял в дверях,
свет обтекал темную фигуру.
— Вы ничего о нем не знаете! —
прошипела, сжимая кулаки.
— Ну разумеется. — Он коснулся
болезненно-воспаленного запястья, и я отдернула руку. — Надеюсь, вы
поняли, что с магией шутить не стоит?
— Ненавижу! Как же я вас
ненавижу!
Никогда в жизни никого не ненавидела,
а его… До странной, собирающейся внутри ледяной тьмы. До желания
причинить боль — такую же, какую он только что причинил мне.
— Меня это устраивает. Собирайтесь. —
Он отступил в сторону.
Я прошла мимо него, подхватив юбки,
чтобы не коснуться даже случайно. Могу ли я не пойти с ним? Могу,
конечно, но боль разорвет меня на части раньше, чем он перешагнет
порог этой комнаты. Глянула на притихшую метку и плотно сжала губы.
Хочет нарисовать меня обнаженной? Пусть подавится. Пусть отравится!
Своим ядом, своей магией, своим непробиваемым превосходством.
Не глядя на него, сдернула со стола
шляпку, наспех завязывая ленты. К зеркалу даже не повернулась, мне
было наплевать, как я выгляжу. Спрятанное в шкаф пятнистое пальто,
которое сегодня надевать не собиралась, пришлось очень кстати.
Исключительно для Ормана я готова была выглядеть отвратительно.
Настолько отвратительно, насколько это вообще возможно!
Застегнув последнюю пуговицу,
повернулась к дверям и чуть не налетела на месье
«Я-просил-называть-меня-только-по-имени-Пауля».
— Руку, мисс Руа, — последовал
холодный приказ.
— Обойдетесь.
— Хотите снова испытать на себе все
прелести неподчинения?
Глубоко вздохнула и вложила руку в
его ладонь:
— Подавитесь, месье Орман.
— Всенепременно. Сегодня за ужином, —
отозвался он, удивительно мягко сжимая мои пальцы. — Но до этого
нас с вами ждет долгий день.
То, что день будет долгим, я поняла
еще на лестнице. Мы вместе не дольше минуты, а мне кажется, что уже
вечность прошла. Еще и его привычка держать меня за руку (не под
руку, как положено в приличном обществе, а именно за руку)
раздражала неимоверно. Впрочем, сложно представить, что в нем не
раздражало…
Постойте-ка!
Я отняла ладонь так резко, что чудом
не оставила ему перчатку, и ничего не произошло.
— Знал, что вы догадаетесь.
— Неужели?! — прошипела я.
— Сложно было удержаться, глядя в
ваши глаза.