Я невольно улыбнулась. Она
действительно получала все, что хотела, а над отцом имела какую-то
странную, гипнотическую власть. Именно эта власть помогла мне
встретиться с мистером Ваттингом, и… не только.
Если честно, я до сих пор не
понимала, что испытываю при воспоминаниях о месье Ормане. Если
честно, я только о нем и думала, хотя должна была прыгать от
счастья, что «Девушка в цепях» будет выставлена в главном зале, в
центре экспозиции. Эта выставка собирала работы молодых художников
со всей Энгерии, она могла открыть мне дорогу в мир большого
искусства. В мир, где мои работы увидит множество людей со всех
уголков страны. Этим я обязана Лине, ее отцу, и…
— Скажи, тебе знакомо имя месье
Ормана? — спросила неожиданно для себя самой.
— Месье Орман? — Лина приподняла
брови. — Нет, не припомню. А кто это?
— Именно он уговорил месье Ваттинга
выставить мою картину.
Впрочем, «уговорил», наверное, не то
слово.
— Да? — Лина нахмурилась. — Ну все
равно, я его не знаю. А как он выглядит?
Я попыталась представить, и вдруг
поняла, что образ рассыпается перед глазами. Это было странно,
потому что на память и внимание к деталям мне жаловаться не
приходилось, я с жадностью художницы впитывала лица, одежду, все
необычное. Сейчас же в воспоминаниях стояли плотно сжатые губы,
навес изящной маски и трость. Дурацкая трость, прикосновение
которой до сих пор ощущалось на коже, как ожог.
— Он был в маске.
Еще слегка сутулился. И хромал.
— Хм, ну тогда я точно тебе ничего не
скажу, — фыркнула подруга. — И потом, что это ты так о нем
расспрашиваешь? Неужели… ох, Лотти, он что, тебе понравился?!
— Нет, — поспешно отозвалась я.
Пожалуй, слишком поспешно, чувствуя,
как щеки заливает румянец. Он не мог мне понравиться хотя бы
потому, что я ничего о нем не знала. Кроме того, что он раздает
незнакомкам шелковые платки без инициалов и… ходит за ними.
Конечно, я не могла быть уверена, что он не сказал это в насмешку,
да хоть ради того, чтобы позлить мистера Ваттинга, но…
— Так-так, Шарлотта Руа! — Лина даже
вперед подалась, но ни чинно сложенные на коленях руки, ни весь ее
благопристойный вид не могли скрыть явного интереса, отраженного в
уголках приподнятых губ и сверкающих глаз. — Мне кажется, или ты
что-то от меня скрываешь?
— Он сказал, что пришел за мной.