Уилл коротко кивнул.
- В Библии упоминается мытарь Закхей.
Праведный человек, принявший в своем доме Иисуса Христа
и…
Лэйд дважды провел указательным
пальцем по левой брови и лишь по недоуменному лицу Уилла понял, что
остался им не понят. Неудивительно – этим жестом полли Нового
Бангора обычно демонстрировали насмешливое возражение, которым не
желали оскорбить собеседника. Известный всем в Хукахука, для Уилла
он был столь же непонятен, как и характерные черты дикарской
раскраски.
Лэйду пришлось изобразить на лице
усмешку - куда более интернациональную гримасу, имеющую хождение
среди воспитанных людей.
- Это не про Гобсона. У того сам
Сатана не дождался бы стакана воды в дождливый день. Необычайно
скаредный был человек. Во мне самом сложно заподозрить мецената, но
Гобсон… Это был человек отчаянной, невообразимой
жадности.
Поверьте мне, проще было забрать у
голодной собаки суповую кость, чем у этого человека – пенс,
попавший ему в руку. Он начал с самых низов, ссуживая деньгами
опустившихся рыбоедов, покрывающихся чешуей и готовых продать
бессмертную душу за несколько капель рыбьего жира и, видимо, вел
дела столь ловко, что уже через несколько лет сделался из
безвестного проходимца с дырявым чемоданом одним из богатейших
ростовщиков на всем острове. Да, сэр, этот человек умел делать
деньги. Тратя несчастный фартинг, он неизменно зарабатывал на нем
гроут[6]. С каждого шиллинга имел по
полновесной кроне[7]. А вкладывая фунт
стерлингов, скорее удавился бы, чем получил бы с него менее пяти
соверенов[8]. Как шутили люди, имевшие
неосторожность взять у него ссуду, если бы деньги можно было делать
из воздуха, за неделю Гобсон втянул бы в себя весь воздух над южным
полушарием!
- Удивительно приятный человек, должно
быть.
- И совершенно беспринципный, я бы
сказал. Он был готов ссужать деньгами кого-угодно – хоть бедняков
из Клифа, хоть дельцов из Майринка. Плантаторы-неудачники,
фабриканты из Коппертауна, обедневшие аристократы, офицеры – все
знали, где можно получить звонкую монету в любое время суток, если
жизнь припрет к стенке. Как знали и то, что расплата будет
неизбежна, и погасить задолженность можно лишь благородным чеканным
металлом, прочих материалов, таких как кровь, чернила, пот или
слезы, Гобсон не принимал. Медь, серебро, золото – все это текло
сквозь его пальцы одним сплошным потоком. О, он был вполне
аккуратен в своем деле, но в то же время отличался акульей
жадностью. Едва ли хоть один человек в Новом Бангоре мог
похвастаться тем, что заставил Гобсона переписать истекающий
вексель или выдать ссуду без обеспечения. Говорили, ему
покровительствует сам Мортлэйк, Князь Цепей, губернатор Редруфа. Но
это, конечно, не так. Он просто с выгодой использовал данный ему
при рождении талант.