- Экая жуть, - пробормотал Уилл, - Так
и представляю звенящие в брюхе у этого скряги монеты… Так, пожалуй,
немудрено почувствовать себя свиньей-копилкой!
- В какой-то момент эта ситуация,
пусть и предельно странная, перестала казаться ему опасной.
Подсчитав свой капитал, Гобсон с облегчением убедился в том, что
может позволить себе такую диету, мало того, при текущих финансовых
оборотах собственный аппетит не причинит ему излишне много
неудобств. Однако он не учел того, что чем охотнее мы удовлетворяем
свои потребности, тем сильнее вырастают запросы. Проще говоря,
аппетит приходит во время еды, как мудро заметили французы. Если
поначалу ему с лихвой хватало пары пенни в день, спустя время он с
ужасом осознал, что за последнюю неделю съел по меньшей мере два
фунта стерлингов серебром. Скупой от природы, он против воли
сделался расточителем, мало того, это расточительство происходило
само по себе, повинуясь его возросшему аппетиту!
- Незавидная участь.
- Чего только ни делал бедный Гобсек,
чтобы избавиться от своего нового дара. Отправлял богатые
подношения Монзессеру, одаривал бедняков и ссуживал без процента –
все тщетно. Прочие меры, призванные снизить финансовые потери от
его волчьего аппетита, тоже не снискали результатов. Гобсон пытался
глотать медяки и бронзовые монеты, рассудив, что для его кармана
это выйдет выгоднее – но его организм не принимал их. Высчитав
верный курс, пытался переключиться на японские йены – с тем же
результатом. Отчаявшись, даже ел обесценившиеся ассигнации
государственного займа… Все тщетно. Он проедал свой оборот быстрее,
чем зарабатывал на нем. Ему уже мало было двух фунтов в неделю,
теперь он пожирал по три соверена еще до обеда!
- Непростительная
расточительность.
- Всего, заработанного за жизнь, ему
хватило на год с небольшим. Он съел все свои богатства. Опустошил
все шесть сейфов в своем доме. Съел взятые в банках ссуды под
грабительский коммерческий процент. Проглотил все запасы до
последней монетки. Иссушаемый мучительным голодом, он вынужден был
есть, есть, есть – пока не проел все свое состояние подчистую.
Когда его роскошный дом, который ему уже не принадлежал и был к
тому моменту заложен, вскрыли фискалы и полицейские, они не
обнаружили внутри ни одной монетки. Обнаружили лишь скрюченный
высохший труп мистера Джона Гобсона с серебряным пресс-папье в
глотке. Должно быть, бедняга пытался утолить им мучающий его голод
и задохнулся…