- И поэтому…
- Да! – с жаром произнес Уилл, едва не
вскочив со стула, - Новый Бангор – не чудовище и не дьявольское
порождение. Это сад первобытных страстей, то, чем когда-то был
Эдем, пока церковники не провозгласили его скорбным царством
грустных скопцов, которые никогда не знали ни похоти, ни
любопытства, ни дерзновения. Новый Бангор – это Эдем, первобытная
Река Жизни.
- Река Жизни? – Лэйд осклабился, - Вы,
должно быть, редко видели тех тварей, что шныряют в этой реке.
Например, отродий Танивхе, что выбираются на берег все чаще в
последнее время. Уверяю вас, эта река часто выносит на берег не
жемчужины познания, а раздробленные кости тех глупцов, которые
имели неосторожность в ней искупаться! Жаль, по одним лишь этим
костям уже не скажешь, кому они принадлежали, обычным дуракам или
философам!
Уилл стиснул зубы. Даже мотнул коротко
головой, как боксер, получивший короткий хук накоротке, однако
растерявшимся не выглядел. Чертовски хорошо держится для
сопляка.
- Возможно. Жизнь бесконечна в своих
проявлениях, мистер Лайвстоун. Но это жизнь, и тем она прекрасна.
Новый Бангор не пытается щадить чьих-то чувств, напротив. Он
испытывает их, как испытывают на прочность пеньковую веревку, он
нарочно проверяет их пределы и при случае безжалостно рвет. Но тем
самым он дает возможность раскрыться человеческой душе – в любом
проявлении. Для каждой человеческой страсти у него есть ответ, для
каждого желания – удовлетворение, для каждого страха – зримое
воплощение.
Лэйд лишь небрежно
отмахнулся.
- В вас говорит восторженность
новичка. Надо думать, некогда сэр Джеймс Кук тоже полагал открытую
им Новую Зеландию блаженным царством, земля которого состоит из
хлебного пудинга, а реки – из сидра. И полагал так вплоть до того
момента, когда чертовы полли не стали натирать его солью и уксусом.
Новый Бангор – это не Эдем, Уилл. Это ад в самом страшном и
изобретательном воплощении. Он не проверяет и не испытывает чувств,
он измывается над ними, пародируя в самых страшных формах. Он не
раскрывает человеческие души, он ищет в них трещинки, на которые
можно надавить, чтоб превратить душу в месиво бесформенных
осколков. Вы просто позволили ему себя обмануть, подсунув то, что
сами искали.
- Я не согласен с вами, мистер
Лайвстоун. Я многое увидел здесь.