Лэйд сделал еще глоток и дребезжание
стекла о зубы отозвалось приятным звоном где-то в затылке. Это не
моя последняя ночь, подумал Лэйд, бессмысленно перемещая стакан с
грогом по барной стойке перед собой, точно последнюю уцелевшую
фигуру на шахматной доске, которая, лишившись противников, потеряла
и смысл существования и курс. Может, следующая, но не эта. У
старого тигра осталась еще пара клыков…
Раньше это давалось ему проще. Раньше
все было проще.
Тигр стегал себя хвостом по полосатым
бокам, кидая вызов древнему чудовищу. Когда-то он думал, что
опаляющее пламя вокруг – это и есть бой. Слишком глуп и неопытен
для того, чтобы понять, это пламя, обжигающее его шкуру злым огнем
– всего лишь подвешенные в воздухе обручи, через которые он должен
прыгать. Раз за разом. Из года в год. Без перерывов и антрактов, не
зная даже, полон ли зал восхищенных зрителей или же пуст и давно
заброшен.
Интересно, что делают с вышедшими на
пенсию тиграми? Забавно, он никогда не размышлял над этим прежде,
даже наблюдая за этими грациозными хищниками в лондонском зоопарке.
Уж едва ли их спроваживают на скотобойню, чтоб превратить в
желатин, клейстер и собачье мыло. Скорее, милосердно добивают из
ружья, чтоб украсить пол возле камина роскошной полосатой
шкурой…
Не этой ночью, сказал он себе мысленно
сквозь сжатые зубы. Она уже близка к завершению, а я все еще жив,
мерзкое ты чудовище, дрянная ты библейская гадина. Можешь
ухмыляться своей невидимой пастью, можешь смеяться, Лэйд Лайвстоун
не сошел с ума и не рехнулся, как многие другие. Он все еще на
ногах. И, как знать, может проживет еще достаточно долго, чтобы
увидеть, как его мучитель Левиафан умирает, корчась в своем
нематериальном океане…
Лэйд отхлебнул из стакана и внезапно
поперхнулся, да так, что едва не закашлялся.
Горячий острый грог в его стакане
оказался холодным и пронзительно кислым, таким, что из глаз едва не
брызнули слезы. Копченый судак! Лэйд изумленно уставился на стакан,
который держал в руке. Его содержимое сделалось прозрачнее, он даже
различил плавающий на дне желтый полумесяц.
Это был не грог – это был лимонный
сок, свежий и, судя по всему, почти не разбавленный. Лэйд
машинально покосился в сторону пабликэна[1], который устало
переругивался с кем-то из матросов за другим концом стойки. Даже
будь у того четыре руки вместо двух и грация куницы, ему бы ни за
что не удалось провернуть фокус с подменой стакана – Лэйд был
уверен, что не спускал с него глаз ни на секунду. Мало того, держал
в руке.