- Но… позвольте. Что же вы
искали?
Доктор Генри усмехнулся. Не им –
четырем растерянным людям в наглухо запертой комнате. Себе. Работа,
которую он вел столько времени, закончилась, но он отчего-то не
ощущал торжественности момента, которую ощущал, окунувшись в
раскаленный свет софитов.
Потому что работа не была кончена. Она
только начиналась.
- Я искал странности. Даже в этом
чудовищном месиве из реальности и абсурда, которое именуется Новым
Бангором, всякая чужеродная ему кроха оставляет за собой незримый
след. Зыбкий, подчас едва заметный, но вполне реальный, как вы
можете убедиться. Я искал людей, которые своими поступками, своим
поведением, своим видом отчего-то выпадали из общей картины. Делали
странности, влипали в неприятные истории, оказывались в глупой
ситуации… Девять из десяти следов ни к чему не вели. Но я согласен
был продолжать игру даже на таких условиях. И я искал – кропотливо,
осторожно, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Пока
не добился успеха.
- Или пока не загнали нас в
ловушку.
Все посмотрели на Поэта. Сидевший
прежде безжизненной куклой, он поднял от стола бледное лицо.
Симпатичное лицо, машинально отметил доктор Генри, из тех, что
нравятся женщинам. Тонких черт, изящное – его бы можно было назвать
даже миловидным, если бы не заострившиеся черты, придающие ему
явственно изможденный вид. Взгляд дерзкий, но в нем сквозит столько
усталости, что кажется не огненным, каким, должно быть, был в
юности, а тлеющим.
Доктор Генри поймал себя на том, что
пристально разглядывает бледную шею Поэта, видневшуюся из-под
воротника несвежей сорочки. Но шея эта, хоть и нуждалась в порции
воды и мыла, не имела на себе подозрительных признаков вроде тех,
что можно встретить в Скрэпси – ни узких горизонтальных рубцов, в
которых угадываются намечающиеся жабры, ни формирующихся чешуек.
Неудивительно. Насколько было известно доктору Слэйду, Поэт не
жаловал рыбье зелье, он предпочитал кокаин.
- Что вы смотрите? – Поэт вскинул
голову, полоснув по Пастуху и Графине взглядом, влажным и колючим
от страха, - Вы еще не поняли? Это ловушка! Еще одна чертова
ловушка Левиафана! Он нарочно выманил нас сюда для
расправы!
Пастух быстро опустил руку в карман
пиджака. В тесной комнате с заколоченными ставнями короткий щелчок
взводимого курка оказался неожиданно громким звуком. Настолько, что
растерялся, кажется, даже владелец револьвера.