- Мистер Тармас! – Доктор Генри строго
взглянул на него, - Пожалуйста, воздержитесь от язвительности.
Думаю, у каждого из нас в прошлом найдутся детали, которыми мы едва
ли станем щеголять в приличном обществе. Однако позвольте вам
напомнить, что здесь не светский раут и не дружеская
гулянка.
Скотопромышленник кашлянул. Короткая
отповедь доктора Генри сбила с него напускную браваду и
фиглярство.
- Извините, - Тармас бросил взгляд в
сторону Графини, - Я часто делаюсь несносен, когда нервничаю, а
сейчас повод для этого как нельзя более подходящий. Мои извинения,
Графиня Лува.
К удивлению доктора Генри Графиня
приняла извинения с достоинством, даже одарила того своей холодной
улыбкой.
- Все в порядке, мистер Тармас. Ваше
предположение не отвечало правилам хорошего тона, однако по своей
сути было недалеко от истины. Если я что-то и искала здесь, так это
душевного отдохновения. Последние несколько лет в самом деле
выдались весьма непростыми для меня. Простите меня, джентльмены,
если я вынуждена опустить подробности. Довольно будет того, что
некоторые из этих подробностей в самом деле просочились в прессу,
причинив мне дополнительные страдания. Мне требовался отдых – и еще
смена обстановки. Полгода или год в каком-нибудь пасторальном
живописном уголке, до куда не дотянутся липкие щупальца газетных
писак и фальшивые, как мой родовой жемчуг, соболезнования близких.
Привычные варианты мне пришлось отмести. Швейцарские пансионы
хороши для нервических больных, их сомнамбулическая обстановка
тяготила меня. Шумные французские гостиницы также не прельщали
меня. Мне требовалось что-то другое. Место, где я снова смогу
обрести себя или, по крайней мере, упорядочить те осколки, что
остались у меня в память о прошлом. И я…
- Выбрали Новый Бангор, - негромко
произнес доктор Генри, почувствовав, что голос Графини слабеет и
тает, - Не лучший выбор, однако, уверяю, все здесь собравшиеся,
отлично вас понимают. Каждый из нас был в таком же
положении.
Архитектор нетерпеливо ущипнул себя за
бакенбарду. Похожий в своей строгой седой чопорности на школьного
учителя, он и вел себя подобно учителю, сердито поглядывая на
окружающих, точно находился в шумном классе, наполненном
недисциплинированными школярами, и лишь отсутствие указки мешало
ему восстановить порядок.