- Альбион.
- Что?
- Мне кажется, это хорошее название
для клуба.
Графиня не шутила. Она выглядела
серьезно – даже пугающе серьезно. Ее глаза уже не казались
нарисованными, они сделались живыми – черными и
блестящими.
- Мы все британцы. И все превыше жизни
жаждем вернуться к благословенным берегам Туманного Альбиона. Мы
назовем клуб «Альбион» - в честь родины, которую потеряли, но
которую отчаянно желаем вновь обрести.
Доктор Генри ощутил, как обмякают,
делаясь каучуковыми, напряженные мышцы спины и шеи. Он и сам не
замечал этого напряжения последний час, теперь же ощущал себя так,
точно обошел весь остров со стальной наковальней на плече.
Привычное ощущение, знакомое ему по прошлой жизни, посещавшее его,
когда занавес медленно затягивался, ограждая его от ликующей толпы.
Ощущение, говорящее, что все получилось. Выступление закончено
успехом.
- Жаль, я не прихватил бутылки
шампанского, - усмехнулся он устало, - Образование клуба принято,
кажется, отмечать тостом. Впрочем, кому как не нам, жителям Нового
Бангора, знать цену условностям? За «Альбион», господа! Поднимите
ваши воображаемые бокалы. За клуб «Альбион»!
***
Уилл слушал сосредоточенно, целиком
обратившись в слух. Не задавал вопросов, не перебивал, лишь время
от времени хмурился, точно пытался мысленно разобрать непонятные
ему моменты. Хороший слушатель, подумал Лэйд, пытаясь смочить
слюной пересохшее горло. В Тресте невозможно даже рассказать
коротенький анекдот про ирландца и собаку – тебя перебьют самое
малое пять раз, потом О’Тум вспомнит, как рассказывали этот анекдот
у них в морской пехоте, доктор Фарлоу подметит в нем по меньшей
мере три ошибки по фактической части, а потом Маккензи и вовсе
переведет разговор на тему, не имеющую отношения ни к ирландцам, ни
к собакам…
Стоило Лэйду, кашлянув, замолчать, как
Уилл беспокойно оглянулся в его сторону.
- Что было дальше, мистер
Лайвстоун?
Лэйд шутливо погрозил ему
набалдашником трости.
- Терпение – величайшая из
добродетелей. Так говорил мне один знакомый голландский
фальшивомонетчик, которого схватила полиция после того, как он
расплатился непросохшими ассигнациями, оставившими следы краски .
История это длинная и рассказать ее в один присест в моем возрасте
не так-то просто. А прервал я ее потому, что мы почти пришли.
Видите тот дом? Нет, не тот, а под черепицей… Я же обещал показать
вам Вечных Любовников, помните?