Бумажный тигр (II. - "Форма") - страница 97

Шрифт
Интервал


Его самого в первый раз стошнило – прямо на слизкий сырой пол. Как только он заглянул в огромную яму и увидел ее содержимое. Как только осознал, что именно открылось ему в глубине. Как только понял, что именно источает этот ужасный запах, отдающий сырыми моллюсками, подгнившим сыром, кислыми грушами, хлоркой, дрожжами и сахарным сиропом.

Гигантская братская могила, заполненная человеческими телами – сотнями обнаженных человеческих тел, залитых слоем вязко колышущейся прозрачной жидкости, похожий на растаявший жир. Взгляд сам собой вяз в этом месиве, точно вклеившись в него. Бессильный схватить все детали этого чудовищного ансамбля одновременно, он переползал с одного тела на другое вялой осенней мухой. Карабкался по чьим-то угловатым, выгнутых в неестественных позах, спинам с выпирающими несимметричными бусинами позвонков. Полз по плоским безволосым животам, похожим на непропечённое тесто. Метался между острыми ключицами, теребил гроздья переплетенных между собой пальцев, испуганно кружил вокруг молочных желез, обнаженных и похожих на увядшие земляничные ягоды.

Огромное вырубленное в земле кладбище. Чаша, полная человеческих тел. Однако тяжелый запах, царивший тут и перебивавший даже сырую подземную затхлость, не был запахом разложения. Скорее, запахом самой жизни. Жизни не мертвой, разлагающейся, находящейся в процессе распада, а напротив, упрямо и монотонно шевелящейся.

- Они… - Уилл выпучил глаза, глотая побледневшими губами воздух, - Святой милосердный боже. Они же...

- Разве не сказал Господь Бог – «Плодитесь и размножайтесь?» - Лэйд предусмотрительно встал подальше от края, но так, чтоб иметь возможность дотянуться до плеча Уилла. Одну руку он держал расслабленной вдоль тела, пальцы другой сжимали в брючном кармане небольшой округлый предмет, контурами напоминающий медальон, - В чем никак нельзя упрекнуть Вечных Любовников, так это в отсутствии надлежащего прилежания, неправда ли? Как вы можете видеть, они истово выполняют Его завет. Так самозабвенно, что не остается времени ни предаваться порокам, ни штудировать добродетели. По-своему поучительное зрелище, хоть и своеобразное. Впрочем, едва ли господа, платящие узкоглазому мерзавцу по четыре шиллинга, ходят сюда, чтоб предаваться философским размышлениям о природе жизни.