А я точно знаю, что золото есть и меч, и цепь, и корона. Лежат
они на берегу озера, а на могиле три приметных камня,
мал-мала-меньше. Сейчас-то вокруг озера лес снова растет,
разбойничьими руками посаженный, да рук этих не помнит, тихий лес,
светлый. Хранит его ведьма, как память о любимом».
Замолчал дух, засопел в кулачок, и остальные притихли. Кто-то из
свиристельщиков тихую песню затянул – четко не разобрать, но ровно
о чем-то ясном, летнем. Будто солнышко рябь воды перебирает, будто
ветерок ласково камышами шуршит, а небо далекое-далекое,
синее-синее...
Долго еще молчали, и человек сонно клонить голову начал, но
подтолкнули его сбоку, и косматое создание хихикнуло: не спи!
— А про любовь! Про любовь я тоже знаю, рассказать? –
воскликнуло создание. Кто-то заворчал недовольно, но зашуршали
духи: пускай про любовь, пускай.
«А жила как-то на свете одна девица, краше не сыскать. Звали ее
Руннон, и хотя родители ее были из простых крестьян, сватался за
нее купеческий сын, и помолвлены они были давно.
Руннон была на все руки мастерицей, все, за что ни бралась,
спорилось у нее, пела она как соловушка, ласкова и добра была, так
что любили ее в деревне все, от мала до велика. Немало сердец
молодецких разбилось о ее улыбку, но верна она была лишь своему
суженому. Да вот беда вышла: отправился как-то юноша по делам
отцовским за перевал в город, и не вернулся. Злые языки
поговаривать стали, что нашел он там себе другую невесту, побогаче
да познатнее, но Руннон не верила.
Каждое утро, выгнав коровушку свою на выпас, вставала у дороги,
вглядывалась вдаль. Каждый вечер, закончив с дневными делами,
стояла у околицы, заслонив глаза от солнца, ждала. А он все не
ехал, и вестей от него не было, вот уже какую седмицу. И лето
прошло, осень наступала, ночь подкрадывалась быстрее, и стала мать
ругать девушку, не пускать по вечерам за околицу. Боялась, что
какие лихие проезжие беду учинят.
А девушка не слушалась, тайком из дому выскальзывала, и стояла,
смотрела, покуда совсем уж темно не становилось.
И случилась-таки несчастье. В окрестье давно уж разъезжали
разбойники, прятались у перевала, грабили путников. Место для них
очень уж доходным оказалось, и оживленно, и нападать легко.
Несколько раз проезжали и нашу деревеньку, и тогда заприметили
девушку. Атаману по сердцу она пришлась, и решился он на злое дело:
умыкнуть девицу и при себе оставить. У них в горах схрон был, в
пещере, там и обитали.