И вот подкараулили они ее, схватили и поскакали. Она и крикнуть
не успела, дыхание сперло, а потом уж, когда в себя пришла и стала
на помощь звать, поздно уже было. Далеко деревня осталась, впереди
были горы.
Горько плакала красавица Руннон, что ослушалась мать свою.
Жениха своего поминала, которого уж точно не увидит никогда. Звала
его по имени, но голос ветер относил.
А крепчал все, ветер-то. И вдруг снег повалил, редкий сначала,
для осени еще ранний. А тут откуда ни возьмись, навстречу скачет
всадник с фонарем в руке. Руннон и голос боялась подать, вдруг и на
него беду накличет. Разве может что один человек против целой
дюжины разбойников сделать.
А всадник ровно и не боялся никого, скакал навстречу, а как
поравнялся с атаманом, остановил коня. Не верила она своим глазам
сначала, но это оказался ее жених, пропавший летом еще. Жив-здоров,
смотрит на нее ласково, будто не видит всех этих страшных
разбойников.
Разбойники разом в лице переменились, а он вдруг достал саблю из
ножен, хотя отродясь вроде и не носил с собой оружия, махнул – и
полетела голова атамана с плеч. Не помня себя, соскользнула девушка
с остановившегося коня и кое-как на ноги встала. А жених ее тем
временем, молча и страшно, разбойников рубит, а те поначалу-то
отбивались, а потом в ужасе разбежались в стороны.
Жених вернулся к ней, помог на коня влезть позади себя и повез
ее. Вьюга все усиливалась, ветром все слова забирала, что девушка
своему любимому говорила. А тот не отвечал ей, сгорбился. Конь все
медленнее шел, и девушке казалось, петлять они начали, да разве что
в метели разглядишь?
Ночь уже на убыль шла, когда успокоился снег, утих ветер. В
рассветных сумерках подъехали они к какой-то ограде, и жених слез с
коня и девушку снял. Глянул ей в глаза печально, взял за руку и
повел. И казалось ей, будто не хотел он ее вести, все
останавливался, вздыхал, а потом и вовсе руку ее выпустил и
оттолкнул.
Руннон ахнула, кинулась снова к нему, но любимый отвернулся,
пряча лицо. «Не ищи меня боле, – тихо сказал он. – Не жених я тебе,
свободна ты».
Тут петухи пропели, раз, другой и третий. Конь, что они оставили
у сухого дерева, страшным голосом вдруг вскрикнул. Руннон
обернулась посмотреть, но у дерева никого не было. Взглянула на
жениха, а и его нет.
Стоит она у ограды кладбищенской, одна-одинешенька, вдали
городок виднеется, что за перевалом от них был.