- Кошмар? Да…
Девушка вновь огляделась, вспоминая, где она и что с ней
происходило в последнее время.
Мастер вел Ляну по небу не меньше часа, но потом они были
вынуждены спуститься на землю, чтобы дождаться дядюшку. Тот сумел
бы быстро нагнать их, но мертвецу приходилось управляться с
лошадьми, что сильно тормозило его передвижение.
Дожидаясь встречи с дядюшкой, мастер забрал у Ляны Булочку и
направился на северо-восток. Девушка не задавала вопросов, но
вскоре стало ясно, что даян искал удобное место для стоянки. Найдя
оное, развел костер, велел ждать Арая, а сам ушел куда-то на
север.
Дядюшка явился в последних искрах догорающего костерка, привез с
собой хворост и двух тощих кроликов, супом из которых Ляна и
Булочка перекусили, прежде чем устроиться на одном спальнике. И
сейчас, уморенный переживаниями и дорогой, мальчик спал у Эмилянь
под боком, не проснувшись от ее метаний и звука голосов.
Стоило вспомнить о малыше, тот тут же открыл сонные глазки и
перепугано глянул на Ляну.
- Все хорошо, - шепнула девушка и мягко погладила мальчика по
щеке. – Помнишь меня?
- Огонек? – моргнув пару раз, так же шепотом спросил
Булочка.
- Да, можешь звать меня так. Или Эмиль, - кивнула девушка и
улыбнулась мальчику, пытаясь отвлечься от странного сна, слишком
необъяснимого и слишком похожего на реальность.
- А у тебя вот тут… волосы красные, - скосив глаза, отметил
мальчик и дернул Ляну да одну из косичек.
Девушка подняла кончик косы так, чтобы рассмотреть его в свете
костра.
- И в самом деле… - улыбнулась она, обнаружив родной
красновато-рыжий отсвет.
***
После того, как они перекусили сыром и сушеным мясом, Булочка
снова уснул, а Ляна долго сидела у костра, посматривая то в темное
небо, то на замершего истуканом-божеством дядюшку. Он, будучи
неживым, собирался сторожить лагерь всю ночь, и Эмилянь стоило
воспользоваться возможностью и отоспаться, но непонятный сон
испугал настолько, что она боялась вновь в него провалиться.
К часу черной собаки мастер так и не явился, а Ляна держалась
уже на одной только силе воли. Тело все еще ощущалось слабым мешком
из кожи и костей после всех передряг и требовало отдыха.
Предрассветные холод и сырость, едва разгоняемые теплом огня, лишь
усиливали неприятные ощущения девушки.
- Ты не спишь? – удивился Булочка, приподнимаясь на локте. Малыш
потер кулачком заспанные глаза и сладко зевнул.