"Вот тебе хлеб и на счастье монета.
Пусть будет тихим твое увяданье,
Мудрой улыбка бабьего лета".
И пожелает она на прощанье:
"Многая лета..."
Куколки-конфеточки девочки и мальчики
В клеточке - песочнице кролики, не зайчики.
На качелях чинненько и гуляют смирненько.
А у нас разбойненько, с виду непристойненько,
Но на деле правильно, честно все расставлено.
Все неправды вправлены очень даже пламенно!
Коль играть, - до одури, аж коленки содраны,
Вышибалки сшиблены, догонялки догнаны.
На спор я тутовничка, поцарапав мордочку,
Собрала на крыше маленькую горсточку.
Я на шаткой досточке небыличкой-птиченькой,
А внизу дружочков скошенные личики.
Ухватил за юбочку, видно, ангел-любушка,
Удержал ведь дурочку, не свалилась в небушко.
Ветерочки, ветры ли солнечны, приветливы,
Страхи поразвеяли. Да на целый век ли вы?
И куда все выдули? И куда все делося?
То ли это снилося, то ли хором пелося?
Где же все? Юючина и Джамилька злючая,
Исмаилка, Танечка - язвочка колючая.
Далеко-далеченько все моря и реченьки,
Крестики да нолики - весточки да встреченьки.
Жаль, другие деточки, девочки и мальчики,
В клеточке- песочнице кролики, не зайчики.
И снова о любви ты говорил,
Как будто не было предательств и разлуки,
И розы красные, конечно, подарил.
Шипы мне искололи руки.
Не голубая на ладошке кровь,
Не буду я твоей царевной спящей,
А поцелуй не разбудил любовь.
Но голос с этой ноткою щемящей,
Как сон волшебный, сладостный такой.
Он в нашей сказке - тайная страница.
Опять сулит и счастье, и покой...
А пробужденья нет, оно лишь снится.
И неровно так по нервам
С дрожью гаденькой рысит
Страх, всегда спешащий первым
Сделать случаю визит.
Следом я бреду покорно
У него на поводке.
Мы идем дорогой сорной
И в безлюдном городке,
Где репьями по подолу
То несчастья, то болезнь...
Голова клонится долу,
Лишь бы в яму не залезть.
Не тащи меня, ведущий,
Мне, ведомой, - в сердце нож!
Да неужто мир наш сущий
Для злосчастий только гож?
За гнилушками заборов,
За сарайной срамотой
Затаился случай-боров
И пугает немотой.
И, конечно, однозначно,
Он заточку заточил.
Башмачок мой чавкнул смачно -
Повалился страх без сил.
Ах, бесстрашная свобода,
Разноцветная мечта!
Разве нет у речки брода,
На заточку нет меча?
Разве человек родился,
Чтобы в страхе умирать?
За сараем голубь взвился,
С ветром принялся играть.
За забором человече
Улыбнулся и сказал: