Берендей - страница 53

Шрифт
Интервал


— Людка, ты говоришь такую ерунду! Ну при чем здесь деньги! Ну при чем здесь стоимость одежды!

— А он и как мужик мне не нравится. Мне нравятся брутальные мужчины. Вроде Ивана, царство ему небесное.

— Это Иван брутальный? Да он в жизни сам копейки не заработал.

— А при чем здесь деньги? Я про внешность говорю. А зарабатывать ему и не надо, у его папаши денег на десять жизней накоплено.

— Ой, Людка, как я влюблена!

Берендей открыл воду — это было слишком. Достаточно для того, чтобы почувствовать себя подлецом. Он больше никогда не будет пить. Но, черт возьми, он услышал это! И будь что будет. И пусть приходит бер, и пусть она ему не пара, и пусть они завтра расстанутся и больше не увидятся никогда. Но он будет знать, что она тоже… Он не смел даже мысленно произнести того слова, которое с легкостью сказала она.

Когда он вышел из ванной, девчонки сидели на кухне и пили чай. Он подошел к ним, наклонился к Людмиле и тихо, чтобы не услышала Юлька, шепнул ей на ухо:

— Мои джинсы стоят восемьсот рублей.

Людмила смутилась, но Берендей улыбнулся ей и подмигнул.

— Юль, можно тебя на минутку? — спросил он и, повернувшись к Людмиле, добавил: — Я верну ее через пять минут, обещаю.

В окна гостиной не сочился синий свет далеких фонарей, как это было вчера, но елка все так же поблескивала в углу, отыскивая в темноте случайные капли света.

— Смотри, здорово, правда? — Берендей забыл, что она не так хорошо видит в темноте, как он сам.

Она почему-то дрожала, когда он легко приобнял ее за плечо.

— Тебе все еще хочется чего-нибудь волшебного? — спросил он шепотом.

Она кивнула.

Он повернулся к ней лицом, нагнулся и поцеловал. Он хотел слегка коснуться ее губами, но не удержался. А потом почувствовал ее руки на своих плечах и неумелое подрагивание губ — она отвечала.

Берендей прижал Юлькину голову к груди, перебирая ее волосы.

— И пусть приходит бер, — шепнул он.

И не успел он это сказать, как понял, что бер пришел: Берендей ощутил его присутствие так же ясно, как чувствовал Юлькины волосы под рукой. Но вместо звериного рыка раздался отчетливый стук в окно: стучали в «красную» комнату, но это было слышно и в гостиной. И бер так стучать не мог. Так стучит человек. Кулаком.

Антонина Алексеевна, бормоча со сна что-то неразборчивое, поднялась и направилась на веранду.