— А вот еще один, — сказал Егор
сверху, и Юлька подумала, что его голос изменился и говорит он
совсем не так непринужденно, как за секунду до этого. Но это ей,
наверное, только показалось. Потому что все вокруг изменилось.
Огоньки гирлянды потускнели, а синий свет в окне, наоборот, стал
ярче. Темнота в углах комнаты сгустилась, а лицо Егора стало видно
отчетливей. Лишь темнее обозначились провалы щек под скулами.
И теплая волна пошла вверх, и Юлька
задохнулась, когда та поднялась до шеи, словно взяв ее за горло.
«Неужели? — подумала она. — Неужели вот так оно и бывает?» Это еще
не называлось счастьем. То, что она испытывала в тот миг, было
скорей предчувствием счастья. Похожим на волшебство. На то самое
чудо, которого она ждала в предыдущую ночь. Ей захотелось
засмеяться. Щеки горели, она чувствовала, как они горят, и боялась,
что со стороны это станет заметно. Но горели они не от смущения, а
от радости, захлестнувшей ее с головой.
— Возьми, — Егор снова протянул ей
руку, а она ждала этого, ей невозможно хотелось этого. Чтобы он
обращался к ней, протягивал ей руку. Чтобы он еще раз случайно
прикоснулся к ней.
Юлька взяла разбитый шар из его руки,
и тут ее качнуло, голова закружилась, тошнота подступила к горлу, и
она села на пол с неприличным грохотом. Еще и больно ударившись при
этом.
Егор спрыгнул со стула быстро и
беззвучно, нагнулся к ней, и в его глазах застыл испуг.
— Ой, — пискнула Юлька, — кажется, я
упала…
— Совершенно точно упала, — Егор
улыбнулся. — Не ушиблась?
Она помотала головой.
— Ты очень бледная. Как ты себя
чувствуешь?
— Если честно, то плохо. Это все
из-за чая. Не надо было пить такой крепкий чай.
— Тебе надо на воздух. Целые сутки в
душном доме.
Она кивнула. Ей очень захотелось на
улицу. Чтобы все вокруг освещалось синим светом. Чтобы лежал снег,
и чтобы рядом шел Егор.
Он взял ее под мышки и усадил на
диван, стоявший рядом. И ей так понравилось, как он поднял ее, —
легко, словно игрушечную. И еще понравилось, что он сделал это так,
как будто по-другому и быть не могло.
— Ну что? Лучше стало? — он оглядел
ее лицо, словно ощупал рукой.
— Да, наверное, — Юлька не была
вполне в этом уверена. Смесь ощущений давила на нее, и она не могла
сказать, кружится голова от радости, или от его взгляда, или от
духоты, крепкого чая и похмелья.