Глава 1
…Димитрий знал, что он почти умер.
Он был как бы и в теле своем, странно и пугающе неподвижном, и
вовне. Он чувствовал, как это тело ворочают, укладывают, пытаются
согреть силой, но та уходит в дыру, которой является он сам.
Он пытался дышать.
Но получалось плохо. Сердце то неслось вскачь, то, споткнувшись,
замирало, и Димитрий понимал, что очень скоро оно остановится.
А потом…
Стало больно.
И плохо.
И кажется, он кричал, только никто не слышал, кроме, пожалуй,
свяги. Он зацепился за взгляд льдистых ее глаз и запутался в нем.
Он хотел вырваться, ибо взгляд обещал покой, а Димитрий покоя не
желал… и он рвался, рвался.
А потом свяга отпустила.
И к нему вернулась возможность дышать, а с нею и видеть. И то,
что он увидел, ему совершенно не понравилось.
- Вас спасаем, - ответила рыжая, вытирая рукавом щеку. Рукав был
пыльным, щека грязной, а рыжая… донельзя расстроенной.
- Спасибо…
- Лежите, - Одовецкая разминала руки. – Я срастила кость и
постаралась вычистить кровь, но… лежите… все же мне пока до бабушки
далеко, и вообще… подобные раны, чтоб вы знали, считаются
смертельными. И вам просто повезло.
Тихо усмехнулась свяга, сворачивая покров призрачных крыльев. И
взгляд ее потеплел. А Димитрий попытался было сесть, но понял, что
не способен и пальцем пошевелить.
- Я же говорила, что они сразу вскочить пытаются. Лежите, вам
еще сутки шевелиться нельзя, если вы выжить хотите.
Выжить Димитрий хотел. Но вот…
- Лешек…
Надобно было позвать кого-то, но кого… и как… и…
- Снежка, он теперь более-менее стабилен. Сумеешь перенести?
И вновь задрожали, расправляясь, полупрозрачные крылья. И
раздалась ткань мироздания, пропуская ту, которая принадлежала
обоим мирам.
…долго ли, коротко ли…
…в темном небе мгла носилась… и Лешек с нею вместе. В какой-то
миг сила признала его, обняла ласково, понесла по-над миром. Она
растянулась радужным мостом от Северных врат, от мрачных лесов
кедровых, до кипящего Южного моря. И Лешек с нею пил горькую воду,
носился меж пухлых облаков, чтобы после нырнуть в глубокую смоляную
яму.
Он заглянул в Гнилополье, иссушенное, изломанное.
Он связал разорванные нити, не возрождая мир, но давая лишь
малый шанс.
Он побывал на дне Изрючьей бухты, где все еще умирали корабли,
пусть и затонувшие много лет тому. Он подобрал утопленников, больше
не имело значение, смутьяны они ли те, кто держался клятвы. Он
подарил им покой.
