Гарриет Поттер свое имя не любила, она казалось девочке каким-то
слишком грубым, а грубости в ее жизни хватало и так. С детства
Гарриет не понимала, почему ее не любят, ведь она же видела, что
других детей обнимают, да и Дадли… тетя Петунья приучила девочку к
тому, что они, конечно, родственники, но Гарриет была им именно
навязана, а потому имеет много обязанностей. Постепенно девочка
привыкла к тому, что ее никогда не обнимут, хотя этого иногда
хотелось до истерики.
— Почему ты плачешь? — Дадли забрался в чулан к кузине. Ему было
семь, как и ей, и он не понимал, почему Гарриет — плохая девочка,
ведь кузина просто из сил выбивалась, стараясь понравиться.
— Я никому не нужна… — страшные слова для семилетнего ребенка. —
Совсем никому…
— Ты… Ты мне нужна! — решил мальчик, почему-то росший добрым,
несмотря на воспитание. Он подсел поближе, обнимая девочку так, как
его обнимала мама. И от этого ощущения Гарриет замерла. — Только
нам надо прятаться от родителей, хорошо? А то попадет…
— Они тебя… ты… — девочка не находила слов. Ведь Дадли казался
таким же равнодушным, как и другие Дурсли, но оказалось…
В школе мальчик не разрешал обижать кузину, которую иногда
называл сестрой, отчего девочка плакала. Правда, приходилось
прятаться от родителей, потому что боль Дадли не любил, но это как
раз отлично понимала Гарриет… Она принимала это тайное тепло, хотя
ее обычно не били… ну, почти… Кормили, правда, плохо, отчего
девочка была очень худенькой, но Дадли уже сообразил подкармливать
сестру. Так продолжалось два года, но…. На следующий день после
девятого дня рождения Гарриет все переменилось. Сначала девочка не
поняла, что именно изменилось, а потом увидела. Она увидела
равнодушие в глазах Дадли, а когда попыталась расспросить, он ее
просто ударил кулаком в живот.
— Пошла прочь, уродка! — зло выкрикнул мальчик, и мир девочки,
обретшей хоть какую-то стабильность, рухнул.
— Дад… — в неверии смотрела на Дадли Гарриет, а тот уже
замахивался, чего девочка перенести не могла, упав в обморок.
С того самого дня, Гарриет начала ощущать, что все происходящее
— это не с ней, не про нее, не… Механически выполняя назначенную
работу, девочка замыкалась где-то в глубине себя, лелея память, в
которой были руки брата, совсем непохожего на то, чем стал Дадли.
Единственное тепло в жизни ребенка.
